— Ничего не могла с собой поделать. Как ни старалась разлюбить его, ничего не вышло. Он был сумасшедший, — прошептала она, и это прозвучало как ласка. — Когда он спал и неприятности отступали, я смотрела и думала: какой же он красивый.
— Теперь он спит и не ведает бед, — сказал я. — А что за узел с одеждой он привез с Тахо?
— Там было только коричневое пальто. Но он его не крал! Он в жизни не брал чужого.
— Меня не интересует, крал он его или нет. Откуда оно?
— Сказал, подарили. Но такие вещи не дарят ни с того ни с сего. Это же импортный твид марки «Харрис». Оно стоило сотню долларов и теперь в отличном состоянии. Нет одной пуговицы.
— А какие там были пуговицы?
— Кожаные коричневые. Я хотела подобрать что-то взамен пропавшей, чтобы он мог носить пальто, — в ее глазах заблестели слезы. — Но он сказал, что не будет его носить, — и не носил.
— Он взял его с собой на юг?
— Да, перекинул на руку и сел в автобус. Ума не приложу, зачем он поволок его в такую жару и еще без пуговицы.
— Какой пуговицы не было?
— Верхней. — Она показала пальцем.
Я пожалел, что не взял пуговицу у Мунгана. Теперь я вспомнил, где видел такие пуговицы — на коричневом твидовом пальто, которое носила одна из девиц с полосатого катафалка.
Я поехал на побережье и стал прочесывать пляжи к югу от 101-го шоссе. Кое-кто из серфистов вспомнил полосатый катафалк, но они не знали, как зовут молодых людей. Серфисты — племя необщительное. Мне больше повезло с дорожной полицией в Малибу. Оказывается, хозяина катафалка на прошлой неделе оштрафовали за то, что он ездил с неисправной фарой. Его звали Рей Баззел, и жил он в одном из каньонов над городом.
На ржавом почтовом ящике я прочитал: «Миссис Слоун Баззел». К ее дому вела зигзагообразная асфальтовая дорога. Это было сооружение из мамонтового дерева и стекла с белой крышей, упиравшееся в крутой склон горы. В гараже на две машины стоял «фиат», но катафалка не было.
Не успел я подойти к двери, ее открыла огненно-рыжая женщина и вышла на улицу. Ее жесткое красивое лицо было нарумянено, словно она ждала гостя. Только какого? Брюки черные в обтяжку. Вырез на майке открывал не только грудь, но и живот. В руках бокал, наполовину наполненный мартини. Судя по ее речи, мартини она уже опрокинула.
— Привет, привет! — воскликнула женщина. — Мы знакомы?
— Нет, просто у меня такое лицо. Как поживаете, миссис Баззел?
— Отлично. — В доказательство она согнула в локте свободную руку и выпятила грудь, которая чуть не выскочила на улицу. — У вас усталый вид. Заходите, угощу выпивкой. Надеюсь, вы пьете?
