Он посмотрел на меня с явным подозрением, видимо, пытаясь углядеть в моем взоре скепсис, узрел или нет, мне неведомо, и задал следующий вопрос:
— У вас есть предположения, кто мог подмешать вам в шампанское препарат?
— Я не знаю.
— Но предположения у вас есть? — настаивал оперуполномоченный.
— Да какие предположения, Сергей Дмитриевич! — вздохнула я тягостно, не порадовав его перспективой. — Это мог сделать любой из двадцати пяти приглашенных гостей, а иже с ними каждый официант и другие посетители ресторана, находившиеся в зале. Мы же постоянно то танцевали, то в каких-то викторинах участвовали, хороводы водили, народ напивался и все перемешивались, как броуновское движение. Вы же знаете, как проходят подобные юбилеи.
— Да уж, — горестно вздохнул он, — задали вы нам задачу. Придется опрашивать всех, кто там был.
— И это ничего не даст, — махнула я рукой, разделяя его печаль. — Злодей не признается, а то, что кто-то мог увидеть момент подсыпания препарата, очень маловероятно. — И выдвинула свою версию: — А ведь это вполне могла быть не самая удачная шутка, ребята просто дозу не рассчитали и не подозревали, что мне так плохо станет. Народ меня постоянно подкалывает на предмет того, что я практически не пью. С тем же успехом этот препарат мог попасть в еду и на кухне у поваров. Или вообще в какой-то продукт или полуфабрикат еще до ресторана.
— Выясним, — пообещал нечто сомнительное капитан.
Он продолжил задавать мне еще какие-то вопросы, я отвечала, но все больше отстраненно и без интереса, неожиданно почувствовав, что измотана до предела. Как-то в один момент вдруг резко закончились силы, или адреналин, на котором я держалась последние часы, и навалилась такая непомерная слабость, что я подумала, что запросто могу сейчас и в обморок рухнуть, как какая-нибудь чувствительная барышня.
Но капитан Марчук мое состояние узрел сразу же своим острым сыскарским оком и постарался быстро завершить нашу беседу, пообещав что-то в стиле «ай би бек», вышел из кабинета, прихватив с собой папку с протоколами, но довольно быстро вернулся, оповестив меня:
— Бригада следственные действия закончила. Тело уже увезли. Кресло, в котором находился пострадавший, мы изымаем для проведения экспертизы.
— Да пожалуйста, — даже обрадовалась я, — все равно его выкидывать.
Он разложил передо мной листы протокола и предложил их прочитать и подписать.
— Не могу, — честно призналась я. — У меня сил нет читать, что-то мне совсем плохо, Сергей Дмитриевич, а без прочтения я не стану подписывать. — И искренне повинилась: — Извините.
