Но видя злорадное ликование на лице Бет, понимаю, что нет. Не почудилось.
Позже я размышляю об этом. Все было не так, как в кино, где тела любовников извиваются под атласными простынями в приглушенном свете.
Я видела их всего секунду, но этого было достаточно, чтобы грубая красота происходящего проникла мне в самую душу.
Лицо Колетт в то долгое тревожное мгновение, прежде чем она меня увидела…
Это было лицо человека, выбирающегося на свет из темного тоннеля и хватающего воздух широко раскрытым ртом.
Его глаза были так крепко зажмурены, лицо выражало такую решимость, будто он знал, что если отпустит ее, то разрушит все, она снова сгинет во тьме, и его задача – спасти ее, вдохнуть в нее пламя жизни.
И она делает спасительный вдох.
Когда тренер находит нас в раздевалке, – мы взвинчены так, что нас буквально лихорадит, – то, что открылось нам в тот прекрасный миг в учительской, вновь спрятано под маской.
Она снова напоминает чугунное изваяние, твердое и холодное; движется решительно, но без спешки, шаги размеренны, ни один волосок не выбивается из прически.
Она опускает жалюзи на двери в своем кабинете и вытряхивает на стол несколько сигарет.
Раньше она никогда не предлагала нам сигареты.
Мы с Бет берем по одной, и я знаю, что это значит для меня.
Я также знаю, что это значит для Бет, взирающей с высокого нового пьедестала, плотно прижимающей к веснушчатой груди новообретенное знание.
Но чем это закончится, к чему приведет, я не могу даже представить.
Тренерша подносит мне зажигалку, и взглянув ей в глаза, я понимаю, что у нее не получается оставаться совершенно бесстрастной. В обычно безразличных серых глазах тревога.
Бет садится в тренерское кресло и закидывает ноги на стол, царапая ламинированный край.
Вид у нее очень довольный.
Тренерша проходит мимо меня к окну, и я чувствую едва уловимый запах. Резкий, сочный, он щиплет мне нос и вызывает в памяти простыни на кровати Дрю Кэлхуна – они тоже так пахли, хотя мы этого не сделали… только он сделал.
– Я хочу, чтобы вы поняли, что нас с Уиллом… нас с сержантом связывают настоящие чувства, – ее взгляд ненадолго задерживается на нас. – Истинные чувства.
Краем глаза я вижу, как Бет барабанит пальцами по подбородку.
– Никогда не думала, что способна на такое, – продолжает тренерша. Я думаю, что она имеет в виду супружескую измену, но она добавляет: – Никогда не думала, что смогу испытать такие чувства.
Я смотрю на нее. Пальцы теребят тросточку от жалюзи, обхватывают ее и тянут – как ладошка маленькой девочки обвивает указательный палец отца.
