— Сладенькая, — почмокал губами:
— Ой! — только и сказал я.
Васька затянул:
— Если что, схороните меня под ракитой. Кстати, что такое ракита? Слушай, я такие кустики еще у речки видел и в овраге тоже. Помнишь? Только там они без ягод.
Что такое ракита, нам было плевать, важно было другое: что ж такое в котелке и в овраге растет? Васька предложил сорвать один куст без ягод и показать дома. Сорвали, показали. Васькина мать сказала, что это паслён, как картошка, помидоры, табак и белена — одно семейство. Вот те раз! Откуда она все знает!.. Васька побледнел и пролепетал испуганно:
— А это есть-то можно?
— Белену, что ль? Не знаю, не пробовала. И чего привязались, лучше б полы вымыли!
Мыть полы нам не хотелось. Мы удрали в степь, сели на горячую землю и призадумались. Васька вот он, живой сидит. Или мало съел этого паслёна, или отрава не подействовала. Пока. Вот будет ему «ракита»!
В степи как-то мрачно стало, навалилась жара. Куда-то исчезли овечьи отары и табуны — видно, от зноя где-то спасались. Даже ящерицы с сусликами пропали, а из птиц только орел все кружил под злым солнцем, словно с высот свои владения осматривал.
— Если это паслён, все-таки вкусная у него ягода, — стал рассуждать Васька. — А если вкусная, разве может она быть ядовитой? Вот белена я в жизни пробовать не стану!
Когда паслён в овраге созрел, Васька уже смело, на глазах мальчишек, слопал целую горсть черноватых крупных ягод. Ели и мы. Сладковато, но не сказать, чтоб уж вкуснотища необыкновенная. Но я все-таки пожалел, что у меня в котелке вызрела только одна ягода. Васька сказал, что надо подождать следующего года: посадим еще, и тогда ягод будет мешок. Следующий год — это для мальчишек как вечность. Но подождем.
* * *
Однажды ночью мама подскочила в тревоге к окну: горела степь. И тут же в дверь забарабанили. Кому стучать? У папы ключ есть, да и не запираемся мы. Мама, накинув кофточку, босиком побежала открывать. Вошел коренастый картофельный начальник, сказал, чтоб не больно волновались, огонь, мол, до картошки не дойдет.
— А до нас? — испуганно спросила мама, и он ответил, что и до нас не дойдет, как всегда, у речки, остановится, а дальше ему некуда — дальше одна земля и камень, всё истоптали.
Я вспомнил про лошадей и овец, спросил про них. Мужчина коротко объяснил: скотину уже перегнали, туда, где трава и вода, — и дальше пошел, успокаивать повыскакивавших в коридор женщин.
Вдруг с улицы раздался какой-то пугающий хрип. «Громкоговоритель!» — понял я, вспомнив, что его как раз вчера устанавливали на столбе у клуба. На сердце стало тревожно: чего хорошего можно ожидать от громкоговорителя посреди ночи?
