Шш, шш, — переступь раба приближается ко мне.
Через пятнадцать минут с него лился пот градом. Пока один — ноль в его пользу. Я же хоть и устал, но сносно держал деревянную имитацию клинка. Раз, и Настир пытается нанести колющий снизу. Неизвестный приём но я, отпрыгнув ухожу и тут же сбив подошвой меч врага приставляю к горлу. А-а-а! В кой то веки счёт равен! Блин! Ну, честно, я сильнее его! Несправедливо что он постоянно вот так просто уходит от моего «меча».
— Настир! Ты должен мне две руки стирки! — Тут же раздался голос из толпы воинов.
Ставки на мой проигрыш или выигрыш делались регулярно, и я был не против этого — пусть развлекаются, заодно ещё один стимул биться лучше.
— Либалзон Элидар, пока ваш недоучитель отплёвывается, может со мной? — спросил Руп, один из стражей.
В отличие от других, Руп тренировался постоянно, и был за любой бой, просто ради тренировки. Он никогда не пытался ударить меня посильнее, как скажем Настир. Руп бился ради тренировки и уважал меня как противника. О достаточно сильных ударах раба у нас как-то был разговор с Настиром, тот объяснил своё рвение покалечить меня, лучшим стимулом. Но я, не смотря на всё его красноречие понимал — просто недолюбливает.
Я показал три пальца — триста ударов сердца, примерно пять минут отдыха, по факту выливавшихся в десять — либалзона никто не смел торопить. Такая спешка не была обоснована моим уж сильным рвением к мечному бою — просто стыдно отказываться от предложения, так как если уж воины предлагают, то это знак уважения. Если бы Руп не считал меня сколь либо серьёзным противником — не предлагал бы.
— Ш-ш-ш, — меч пролетает надо мной.
Я словно в танце лимбо проскальзываю под ним — очень опасный приём. После того как мне подравнял подбородок Настир таким вот макаром, я старался избегать таких манёвров — шрам остался на всю жизнь, но тут уж слишком ретиво и нагло начал Руп.
— А-а-а, — раздалось с «трибун», — с тебя пять башок!
— Я же не выиграл? — Спросил я крикнувшего Пуна, не выходя из стойки.
— Это по знатным законам не выиграл, а по нашим ты оказался за спиной и мог ударить!
Вообще ты, по отношению ко мне было не комильфо, за это можно и палок прописать, особенно если дед услышит, даже воину, но тут же меня похвалили! Да и приятно, что они считают меня своим парнем.
— Мы бьёмся по их законам, — скорее прорычал, чем проговорил Руп.
За последующие две минуты он меня уделал, прикоснувшись к груди. Похоже у парней сегодня будут знатный спор — по каким правилам мы бились — пять башок, это нормально, погудеть можно. А всё «левое» у воинов уходило на погулять. «Белую» зарплату жёны забирали.
