— Не делай так больше, — с угрозой сказал он. — Ты не сможешь сбежать, раяна.
— Буду, — прошептала Оникс, — я буду пытаться сбежать, пока жива, аид.
Он смотрел в синие омуты, в которых наряду с отчаянием горела решимость.
— Пытайся, — спокойно сказал он, — все равно у тебя ничего не выйдет. От меня не сбежать, раяна. Еще никому это не удавалось.
Оникс с ненавистью смотрела в зелень его глаз. «Значит, я буду первая», — с отчаянием смертника подумала она.
* * *
Ночевали снова в каком-то городке. Оникс уже устала от смены этих домов, разных и одинаковых. Она заметила, что, несмотря на явную состоятельность, аид был весьма равнодушен к внешнему комфорту. Да и остальные псы с одинаковым безразличием относились что к скромным деревенским домам, что к дорожным тавернам, что к богатым, как этот. Воспитанники цитадели привыкли к аскетизму.
А вот Оникс удивилась и порадовалась. Комната была красивой, светлой, с легкими занавесками на окнах и зеленым покрывалом. И кровать не с тюфяком, а с периной и дорогим постельным бельем. В ее комнате даже нашлась небольшая дверь, за которой девушка обнаружила еще одно помещение, поменьше. Здесь стояла чугунная ванна на витых ножках, и прислужник быстро натаскал в нее горячей воды, а потом с поклоном удалился.
Оникс закрыла за ним дверь, разделась и с блаженным вздохом залезла в горячую воду. Такого удовольствия она никогда не испытывала. В обители она купалась или в заводи — летом, или в кадушке, торопливо, потому что в продуваемом помещении всегда было холодно.
А здесь — целая ванна горячей воды… Блаженство. Еще и мыло нашлось, вкусно пахнущее цветами.
Во время купания Оникс несколько раз вздрагивала испуганно, ей все казалось, что дверь откроется и войдет аид, но Лавьер не пришел. Так что девушка наслаждалась омовением в желанном одиночестве.
Если бы она знала, о чем думает в соседней комнате аид!
Да, он привык к аскетизму и спокойно переносил даже самые суровые условия, но почему-то сегодня выбрал для их компании именно этот гостиный дом, самый лучший, что был в городе. И пока остальные обедали, отправился в лавку, где придирчиво выбирал… женскую одежду. Платье. Чулки. Тонкие перчатки. Нижнюю сорочку особенно трепетно, ведь у раяны такая нежная кожа… Вот это подойдет. Настоящий хассайский шелк. Скользкий и прохладный, ласкающий тело. Ее тело. Лавьер слегка улыбался. Он испытывал возбуждение, трогая гладкую ткань и представляя, как она будет облегать тело раяны.
