— Да я бы просто, блин, лег на землю и умер! — верещал Юха, когда они пришли в класс из раздевалки.
После этого Томаса побил Эрик Надо же было Эрику показать, что и он не промах. А Томас и не пытался защититься.
Он никогда не защищается.
На следующем уроке физкультуры Томас надел спортивные шорты поверх трусов. Вот и все.
Но он ничего не сказал. Он никогда ничего не говорит.
30
Спортзал сэвбюхольмской школы — это серая бетонная коробка на школьном дворе.
Мальчики переодеваются перед физкультурой. Юха, Ругер и Томас сидят на скамейке в раздевалке, мешки стоят рядом. Остальные подглядывают в замочную скважину девчоночьей раздевалки. Или, точнее, подглядывает Леннарт. Остальные толпятся рядом.
— Ну что, видишь? Видно что-нибудь? — возбужденно спрашивает Стефан и толкает Леннарта.
Леннарт довольно смеется. Все остальные тоже начинают смеяться, толком не зная, над чем.
— Ну что, видно? Или чего ты смеешься? — в нетерпении брыкается Стефан.
Леннарт снова смеется, как будто ему и вправду что-то очень понравилось. Остальные смеются еще громче, пока Леннарт вдруг не умолкает.
— Нет, ничего не видно.
Все резко замолкают.
— А ну-ка, отойди! — шипит Стефан, отпихивает Леннарта и приникает к замочной скважине.
— Потом моя очередь! — кричит Эрик.
— Заткнись, я хочу что-нибудь увидеть! — отрезает Стефан.
— Потом моя очередь! — повторяет Эрик еще громче и случайно пихает Стефана, который стремительно, как рептилия, отражает удар.
— Я тебе мозги вышибу, если не заткнешь пасть!
Эрик, скуля, забивается в угол, словно напуганный малыш.
Словно побитая собака, зализывающая раны.
Стефан снова концентрируется на замочной скважине.
— Вот она! — орет он внезапно. — Вот это сиськи! Ни хрена себе, сиськи у девки!
Он дает посмотреть Леннарту.
— Сиськи! — ухмыляется Эрик в своем углу, но не смеет сдвинуться с места, боясь получить по шее.
— Вот бы трахнуть Пию! — вздыхает Стефан.
— Трахнуть! — лыбится Эрик.
— Можно их трахать между сисек, это девкам нравится! — со знанием дела изрекает Леннарт.
Все с нескрываемым восхищением смотрят на Леннарта и ждут, что он еще скажет, но Леннарт надменным взглядом окидывает Юху, Томаса и Ругера, которые сидят на скамье со своими мешками.
Скамья подсудимых.
Юха холодеет, обнаружив, что все взгляды обращены на него, и начинает нервно елозить. Леннарт произносит Юхино имя с гримасой отвращения:
— Юха!
Юха вздрагивает.
— Чего? — отзывается он самым независимым тоном.
— Ты трахался когда-нибудь?
