— Жаль, что вы не сообщили нам раньше, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Это интересно.
II
Было очевидно, что Гейлсвен никак не может оправиться от потрясения, вызванного необъяснимым происшествием. По дороге он рассказал, что в соседнюю квартиру въехал новый жилец.
— Меня весь день не было, — сказал он, — но мне сказали, что после обеда привезли вещи.
Мы поднялись наверх, в уютную комнату, где произошел знаменательный случай с черепком. Уже темнело; Гейлсвен включил электричество и указал на кресло у стола, где он сидел прошлым вечером.
— Окна были открыты? — спросил Лести.
— Да, — последовал ответ. — Я даже не стал задергивать занавески и оставил стулья на балконе, погода-то стояла теплая. Видите, стулья там же, где были вчера.
— Когда вы вернулись и увидели — или подумали, что увидели — ладонь и руку, вы попытались дотянуться до лампы, и вам пришлось обогнуть стол?
— Да.
Лести, видимо, хотел поделиться с нами каким-то наблюдением, но его прервали: раздался звонок в дверь, за ним осторожное фанданго стука.
— Кого там черти принесли? — пробормотал Гейлсвен. — В дом, кажется, никто не входил…
Наш хозяин пересек освещенную комнату и вышел в холл. Мы с Лести подались вперед на стульях и напрягли слух. Наше ожидание длилось недолго — дверь в квартиру отворилась, послышался странный, громыхающий голос с незнакомым акцентом:
— Ах, дорогой мой мистер Гейлсвен, я совершаю вторжение! Узнав, что мы с вами соседи, я обязан был нанести визит и возобновить столь приятное знакомство!
Мы услышали, как Гейлсвен неприязненно произнес:
— Доктор Зеда!
— Вечно ваш покорный слуга! — отвечал обходительный иностранец.
Мы с Лести переглянулись, вскочили и шагнули через раскрытое балконное окно в комнату. Успели мы как раз к появлению личности, в своем духе бесспорно примечательной.
Это был высокий, широкий в кости человек со снежной белизны седыми волосами, коротко остриженными по французской моде. Его высокий лоб был весь покрыт глубокими морщинами, на носу сидело пенсне в золотой оправе. Брови были густы и черны, как уголь, нафабренные усы и аккуратная эспаньолка также угольно-черного цвета. Бледное лицо, превосходно сшитый сюртук, широкий галстук в вырезе жилета — поразительная картина! Гость застыл в дверях в глубоком поклоне.
Гейлсвен быстро пробормотал обычные в таких случаях слова, представив нас друг другу; помнится, я подумал, что изысканные манеры доктора Зеды выгодно отличаются от бесцеремонности нашего приятеля.
