Я взвесил свое положение: безнадежно. До Альты мне не добраться, автоматчиков уже восемь, а мой живой щит полностью сковывает свободу действий. Но Альта в одном точно права: важно, кто выиграет последний раунд. И она сильно ошибается, если думает, что выигранный ею бой — последний в этой войне.
Я скосил глаза на Альтинга и толкнул его в сторону, опрокинув на татами.
— Говенный пустозвон, ты не годишься ни на что, даже на роль заложника, — буркнул я, — а сколько было пафоса про свои достижения… Протекция сестры — вот и весь секрет твоих успехов.
Пока Альтинг, сидя на заднице, потирал шею, Альта рассмеялась:
— На самом деле, моей протекции не было. Он сам выбился со своим первым уровнем на должность тройки, после чего я признала, что у моего братца, несмотря на магическую ущербность, отличный потенциал… В любом случае, я рада, что мы достигли взаимопонимания. Что ж, у меня еще масса других дел, а детали — расписания, учебную программу и прочее — ты обсудишь с Альтингом.
— Я ничего ни с кем не буду обсуждать, пока моя жена на твоем корабле.
Альта, уже сделавшая шаг наружу, обернулась:
— Будешь. Один из ваших, человеческих недостатков — неумение правильно оценивать уступки. Вы считаете это признаком слабости и пытаетесь выжать больше уступок, если дать вам хоть одну. Но стоит отличать уступку, которую ты выбил, от уступки, которую тебе дали в виде жеста доброй воли. Которую ты выбил — признак слабости, та, что была дана добровольно — признак силы. Так что твоя жена еще немного у меня погостит. Вот когда ты проведешь первые занятия и мои подчиненные найдут твои тренировки полезными — тогда и только тогда Гордана вернется к тебе. Будешь упорствовать — я могу поставить вопрос жестче. Например, чем скорее ты начнешь тренировки, тем скорее твоя жена начнет есть и пить. Не стоит лезть в бутылку: тебе и так уже сошло с рук многое, а мои терпение и миролюбие — не безграничны.
Она повернулась, но я снова окликнул ее:
— В таком случае, я хочу увидеться с женой. Предвосхищая твою очередную тираду — это не обсуждается, а твой бесполезный брат все еще на расстоянии одного мгновения от смерти.
Секунд пять я смотрел в ее глаза — кстати, они у нее фиолетовые с отблеском — а потом Альта внезапно согласилась:
— Хорошо. Пошли.
* * *
Линкор свартальвов с виду отличался от всех боевых кораблей, которые я когда-либо видел — а я перевидал их в прошлой жизни немало. И линкоры императорского флота, ныне почившие в пучине океана, и американские линкоры, давно разрезанные на металлолом, я даже побывал на борту последнего в истории человечества линкора «Миссури» — уже после превращения его в мемориал. Мне довелось увидеть линкор и тут, когда в порт Гиаты зашел ровийский линейный боевой корабль. Точнее, не зашел, а остановился на рейде для пополнения запасов продовольствия. Я хорошо рассмотрел его в бинокль: в общем-то, типичный линкор, видно, что школа кораблестроения отличается от американской и японской школ, чуть не такой корпус, чуть не такие формы башен — но в остальном ничего необычного. По две орудийные башни на носу и корме, в каждой по три орудия, в центре — различные надстройки, капитанский мостик, боевая рубка, мачты, дымовая труба, краны и спасательные шлюпки по бортам, башенки вспомогательной артиллерии. Разве что нет никакого зенитного вооружения: в этом мире воздухоплавание неизвестно в принципе.
