Второй особенностью т'ла является тот факт, что он готовится обязательно двумя людьми: мужчина готовит похлебку, женщина — блюда-наполнители. При этом оба повара обязаны состоять в близком родстве: муж и жена, брат и сестра, отец и дочь либо сын и мать. В заведениях «т'лали» также существует и другое разделение обязанностей: приветствовать гостя и принимать оплату может только мужчина, непосредственно готовивший похлебку, а подавать — сугубо женская обязанность. Причем, если женщин две или больше — допустим, жена и дочь, как в данном случае — то они обязаны готовить разные блюда-начинки и разные закуски, и каждая может подавать только ею же сготовленное.
В этой «т'лали» ежедневно подавали два супа, один — всегда и неизменно с бобами либо с мясом, либо с сыром, второй же мог быть каким угодно и повторялся нечасто: в Кортании бытует поговорка, что хорошая жена может готовить т'ла целый месяц, ни разу не повторившись.
Я имел обыкновение заглядывать в это заведение, но далеко не оттого, что мне нравились эти супы. Нет, блюда всегда вкусны и питательны, но вкусного и питательного на свете много. Здесь же было кое-что еще, чего нельзя купить ни в одном супермаркете: приверженность традициям. Суп т'ла готовится неизменно вручную, неизменно из свежих продуктов и с полным соблюдением ритуала. Еще пятьдесят лет назад, по словам хозяина, такое заведение стояло практически в каждом квартале, но к тому времени, как я приехал в Кортанию, в Гиате на весь город осталось всего шесть т'лали, если не считать ресторанов, где можно было отведать и т'ла на любой вкус. Однако мастеров, которые всю жизнь готовили только это блюдо и совершенствовались с отрочества до последних дней, становится все меньше.
И пусть сам по себе традиционный кортанский суп для меня ничего не значил — еда как еда — но семейство, уже в десятом поколении специализирующееся на готовке т'ла, казалось мне ближе, чем другие кортанцы, а их непритязательное с виду одноэтажное заведение я сравнивал с чем-то вроде бастиона традиций, упрямо стоящего против напора вихря прогресса. Конечно, кортанские традиции не имеют ничего общего с японскими, но благодаря этой приверженности я усматриваю в хозяевах родственные души.
Внутри — полумрак, запах специй и негромкий говор посетителей. Суп т'ла в Кортании — что-то сродни рису в Японии или хлебу у славян: священная еда. Это блюдо подают гостям, им угощают лучших друзей, его подносят тому, у кого просят прощения. При употреблении т'ла не принято ругаться, сквернословить и громко говорить, хотя, как ни странно, допускается чавкать и шумно хлебать из чашки, в которой этот суп подается. В какой-то мере я и тут усматриваю эхо моего дома: в Японии за столом принято поглощать еду бесшумно, но характерный звук, сопровождающий процесс всасывания длинных нитей рамэна, является исключением.
