И вновь ни слова похвалы. Хотя изначально всё шло к тому, что у меня под рукой было бы лишь три-четыре взвода, включая девочек Сандры, да два автономных подразделения хранителей в относительном подчинении. Что совершенно недостаточно для плотности огня, необходимой для штурма целых кварталов. С такой армией не навоюешь. Но похвалы вновь не последовало.
- Ладно, мы всё поняли, - подвел я черту под разговором. - И сеньорины зря старались, мы свои ошибки знали и без них.
- То знали, а теперь прочувствовали! - усмехнулась Афина, воздев палец к потолку.
А кто спорит? Молодцы, сеньорины! Разумеется!
- Ладно, хватит о грустном, - закрыла тему и древняя богиня, доев суп и придвинув второе. - Кто она?
- В смысле, 'она'? - сделал я непонимающее лицо, ибо обращалась Камилла, при всей аморфности вопроса, персонально ко мне.
- Та сеньорита. Из-за которой ты сам не свой.
И глядя на опешивших девочек, пояснила:
- Вы все сидите и грустите о поражении. Что вас сделали с разгромом. А он думает о бабах - вот, посмотрите на свои лица и его. Правда, отличаются?
- О сеньоритах! Какая ты грубая! - тяжело вздохнул я.
- Сам признался, за язык не тянула! - стрельнула Афина глазами. - Ну и? Кто же?
Мои девчонки видели, что со мной эти дни, но о причинах догадывались. А потому не задавали вопросов. Теперь же, после слов Камиллы, их взгляды были обращены ко мне с не меньшим интересом.
Я понял, что отвертеться не получится. Но и вскрывать душу, словно ножом консервную банку, тоже не хотелось. Потому ответил обтекаемо:
- Белая обезьяна.
Камила замерла, не донеся до рта вилку. Хмыкнула, положила оную назад.
- Не поняла?
- Я говорю, она - белая обезьяна. Я думаю о белой обезьяне. Вот уже который день.
С непониманием на меня смотрели все. За исключением одного персонажа, тщательно изучавшего в своё время культуру и историю древнего Востока, по привычке считая их своими.
- Есть такая старинная легенда, - начал пояснять я. - Однажды халиф позвал к себе Ходжу Насреддина...
- Кого? - не поняли девчонки. Первой спросила Камилла, но всего лишь на чуть-чуть опередив остальных.
- Ходжа Насреддин, - пояснила Гюльзар. - Фольклорный герой мусульманской Азии. Очень умный и скользкий тип, прикидывающийся простаком. Сказочный персонаж, собирательный образ.
- А, - понятно... - потянула Кассандра. Мусульман она не любила. Паула тоже кивнула - краем уха что-то слышала.
- Так вот, однажды халиф позвал к себе Насреддина, - продолжил я, - и говорит: 'Насреддин, поделись своей безграничной мудростью? Открой секрет, как можешь ты столько знать и всегда справляться с любой трудностью?'
