– Начинается, – сказал Ричер.
Они услышали, как по Мэдисон приближается полицейская машина, и увидели, что она пересекла шесть полос Тридцать четвертой улицы в одном квартале от них. Ее включенные фары выглядели на удивление яркими. Вскоре машина скрылась из вида, и ночь снова стала безмолвной.
– Почему город обесточен? – спросила Крисси.
– Не знаю, – сказал Ричер. – Возможно, возникла перегрузка из-за того, что у всех были включены кондиционеры, или где-то ударила молния. Может, это результат электромагнитного импульса после ядерного взрыва. Или кто-то не заплатил по счету.
– Ядерный взрыв?
– Это известный побочный эффект. Но я не думаю, что произошел ядерный взрыв. Мы не видели вспышки. Ну и, в зависимости от места взрыва, мы должны были бы превратиться в чипсы.
– В какой части ты служишь?
– Ни в какой. Мой отец служит в морской пехоте, брат будет армейским офицером, но это они, а не я.
– А кем собираешься стать ты?
– Понятия не имею. Скорее всего, не адвокатом.
– Как ты думаешь, твоя подруга из ФБР права насчет беспорядков и грабежей?
– Может быть, на Манхэттене их будет меньше.
– С нами все будет в порядке?
– Да, с нами ничего не случится. И, если все остальное откажет, мы поступим, как делали в прежние времена. Дождемся рассвета.
* * *
Они свернули на Тридцать четвертую улицу, подъехали максимально близко, насколько могли, к Ист-Ривер и остановили машину в засыпанном мусором треугольнике, который наполовину располагался под Магистралью ФДР[8], и стали смотреть сквозь ветровое стекло на темную громаду другого берега. Прямо перед ними находился Квинс, справа – Бруклин, а далеко слева – Бронкс. Пожар в Бруклине сильно разгорелся. Видны были огни в Квинсе. И в Бронксе, но Ричеру говорили, что там постоянно бывают пожары. И только у них за спиной, на Манхэттене, огня не было. Пока. Однако они слышали многоголосый вой сирен. Темнота становилась агрессивной. Может быть, из-за жары. «Интересно, как поживают витрины “Мейси”?» – подумал Ричер.
Крисси не стала выключать двигатель, чтобы продолжал работать кондиционер. Ее рубашка полностью скрывала шорты, и казалось, будто на ней больше ничего не надето. Только рубашка. И это выглядело великолепно. Крисси была очень хорошенькой.
– Сколько тебе лет? – спросил Ричер.
– Девятнадцать, – ответила она.
– Откуда ты?
– Из Калифорнии.
– Тебе там нравится?
– До сих пор нравилось. У нас есть времена года. Жара и холод.
– В особенности жара.
– А сколько лет тебе? – спросила она.
