– Ты не можешь оставаться здесь весь вечер.
– Он уже попытался разобраться со мной на улице, но у него не получилось.
– Через десять минут у входа будут стоять шестеро его парней.
– Тогда я уйду через заднюю дверь.
– Там тебя тоже будут ждать шестеро.
– Ты помнишь, как я сказала, чтобы ты держался поближе ко мне? – сказала Крисси.
– Да, конечно, – сказал Ричер.
– А теперь забудь об этом, ладно?
– Безумие какое-то, – заявил Джек.
– Ты ударил по голове важного человека, – напомнила ему Хемингуэй. – Что ты не понимаешь? Такие вещи просто не должны происходить. Привыкай, мальчик. А сейчас ты в одном помещении с одним из его громил. И он только что повесил трубку.
– Я сижу рядом с агентом ФБР.
Хемингуэй ничего не ответила.
«Нью-Йоркский университет, Сара Лоренс», – подумал Ричер. Но Хемингуэй ни разу ничего не подтвердила. Он у нее спросил: «Сколько лет вы работаете на ФБР?» А она ответила: «Кто тебе сказал?»
– Так вы агент или нет? – спросил он.
Она не ответила.
– Ну это же легкий вопрос. Ответ либо «да», либо «нет».
– Нет, – сказала она. – На самом деле нет.
– И что это означает?
– Да и нет. А не да или нет.
Ричер немного помолчал.
– То есть внештатный сотрудник? – поинтересовался он. – Дело обстоит именно так? Вы не ведете это дело? Вот почему не было группы поддержки в фургоне? И вам пришлось использовать магнитофон вашей младшей сестренки?
– Это мой магнитофон. Меня отстранили.
– Как вы сказали?
– По медицинским причинам. Они так всегда говорят. На деле это значит, что у меня забирают значок и моя дальнейшая карьера находится в подвешенном состоянии.
– И от чего зависит конечный результат?
– Как ты только что сказал. Адвокаты, взятки и одолжения. Они все взвешивают. Меня против всего остального.
– Крозелли?
Хемингуэй кивнула.
– В данный момент он неуязвим. Он добился, чтобы расследование закрыли. Я рассчитывала, что он начнет хвастаться своими подвигами, я все запишу на магнитофон и у меня появятся улики, которые можно будет использовать. Чтобы меня взяли обратно.
– А почему Крозелли не носит оружие в городе?
– Часть сделки. В остальном они могут делать все что угодно, но число убийств должно уменьшиться. Что-то отдаешь, что-то получаешь. И все в выигрыше.
– Крозелли знает, что вас отстранили?
– Конечно; именно он заставил их принять такое решение.
– Значит, громила, находящийся в зале, также в курсе происходящего? То есть речь об этом? Ему известно, что вы не достанете жетон. Или пистолет. Он знает, что вы – просто представитель общественности. С точки зрения закона, ваших возможностей его арестовать и всего прочего. И в еще меньшей степени – с точки зрения достоверности ваших показаний. Если вы станете свидетельствовать против людей Крозелли.
