— Чё не предупредил-то заранее? Я сдачи не наскребу… — И зашарил по карманам модно потрепанных, оборванных у колен вельветовых штанов. — Гляди, всего рупь с полтиной…
— Ладно, полтинник потом отдашь. — Приятно было иметь в должниках не кого-нибудь, а всем известного Гугу…
А полтора рубля — это в самый раз! Именно столько стоит солдатский ремень. Пряжку с него — долой, а кожа — для подарка Степке…
Военторг располагался в старинном доме с высокими окнами, на углу Октябрьской и Красноармейской. Федя встал в тени тополя и стал ждать кого-нибудь из военных посимпатичнее. Если сам сунешься к прилавку — ответ один: "Гражданским покупателям военные товары не продаем, а детям тем более!.."
Наконец появился пожилой дядька — в очках, с двумя звездочками на гладком погоне.
— Товарищ прапорщик, можно вас попросить…
— Ну, попроси. Что такое?
— Не могли бы вы купить мне солдатский ремень? А то ребятам не продают…
Взгляд за очками сделался настороженным.
— Зачем тебе? Вроде до призывного возраста еще не дотянул. А там казенный дадут…
— Ну, мне очень надо. Честное слово…
— Знаю, что надо, — как бы отодвигаясь, произнес прапорщик. — Намотали пояса на руку и пошли стенка на стенку друг друга пряжками кромсать…
Это болезненно царапнуло Федю. Но он сказал спокойно, без рисовки, даже с грустью по отношению к себе:
— Ну, поглядите: похож я на тех, кто дерется пряжками?
Он знал, что не похож. Щуплый пацан с аккуратной, еще не отросшей стрижкой, с ничем не примечательным лицом благополучного сына благополучных родителей. С жалобными, просящими глазами цвета жидкого чая.
Прапорщик вроде бы смягчился, но проворчал:
— Шут знает вас, нынешних. Раньше сразу было видно, кто шпана, а кто нормальный. Теперь же сам черт не разберет…
Было ясно, что дело не выгорит. И Федя сказал уже просто так, ради справедливости:
— Пряжка мне, между прочим, и не нужна. Я мог бы ее прямо при вас в урну выбросить. Мне только кожу надо… для подарка братишке… — И вот ведь некстати: от обиды сдавило горло. Федя сощурился и стал смотреть вдоль улицы.
— Ладно, давай деньги, — вдруг сказал прапорщик.
Федя обрадованно выгреб из заднего кармана рубль и мелочь.
Прапорщика не было долго. Появилась даже нелепая мысль: уж не зажилил ли этот дядька Федин капитал и не слинял ли через другой выход (был такой — через двор). Но вот он вышел. Со сверточком в руке.
— Тебе ведь одна кожа нужна? Ну, я и выпросил без пряжки, за девяносто пять копеек. Держи товар и сдачу…
