— Ну и что? Я ему сама сказала, что так нехорошо.
— Как ты сказала? Он и не посмотрел на тебя. Хорошо, что летчики вмешались… А другие сидят и молчат, будто не их дело. Тоже взрослые…
Тетя Галя устало отмахнулась:
— Тебя послушать, так будто и хороших людей на свете не осталось.
— Что? — удивился Серёжа. И как-то сразу успокоился. Ему сделалось даже смешно. И не стал он больше ничего говорить. Он вспомнил хороших людей, которых знал или видел. Костю, журналиста Иванова, маленького Димку… Тех летчиков в автобусе. Кузнечика… Татьяну Михайловну… Наташку, дядю Игоря. Ребят в своем классе и в Наташкином… Врача Марину Аркадьевну. Капитана Володю и моториста Витю с катера "Азимут"…
Это были только те, кого он вспомнил за несколько секунд. Потом Серёжа подумал о хороших людях, которых встречал сегодня: Олег, Андрюшка Гарц, Данилка и его барабанщики. Валерик, Вовка и Вадик Воронины. Андрюшка Ткачук. Андрюшкина мама в кинотеатре "Космос". Шофер какого-то служебного автобуса — он увидел ребят на троллейбусной остановке, открыл дверцу и сказал: "В кино небось собрались? Садитесь, а то опоздаете, там на линии провод оборвался".
И этот новичок, Митя Кольцов, кажется, тоже хороший парнишка.
А из плохих людей сегодня встретились только двое: горластая Дзыкина и ее ненаглядный Петя.
Кто же виноват, что среди людей попадаются такие дзыкины? Они вредят, гадят, хапают. И не всегда по злости, а потому просто, что им наплевать на всех, кроме себя. И кроме таких же, как они.
…И один такой может испортить жизнь многим хорошим людям.
…А всадники успевают не всегда…
Серёжа разделся и залез под одеяло. Открыл книгу. Стало тихо. Посапывал в своем углу Нок, и звонко тикал будильник.
"…Герцог Бофор приподнял верхнюю корку пирога и, к ужасу своего тюремщика, достал из-под нее веревочную лестницу…"
— Серёжа! — позвала из кухни тетя Галя. — Вынеси, пожалуйста, ведро. А то очистки уже на пол валятся.
Ну вот! Думаете, приятно вылезать из-под одеяла и тащиться к мусорному ящику?
— Тетя Галя, можно, я утром?
— Господи, неужели трудно спуститься по лестнице? Ящик в двух шагах.
Как можно убедительнее Серёжа сказал:
— Ну что с ним сделается, с этим ведром, до утра? Завтра встану и, честное слово, сразу унесу.
— Плесень-то разводить… — проворчала тетя Галя. Но больше ничего не сказала.
Серёжа снова уткнулся в книгу. Но все же его слегка точило беспокойство. Он невольно прислушался. В кухне звякнула дужка мусорного ведра. Серёжа вздохнул, откинул одеяло, сунул ноги в полуботинки и вышел в прихожую.
