Травы цвели. Высоко, иногда у самых Серёжиных плеч, качались длинные розово-лиловые свечки иван-чая. Желтел в путанице листьев львиный зев-смешные цветки, похожие на щенячьи мордочки. Чиркали по Серёжиным локтям головки мелких белых соцветий, у которых мало кто знает названия.
Путешественники незаметно перевалили плоский пригорок, и когда Серёжа оглянулся, то уже не увидел станции. Только башенка с петухом торчала среди травы.
Иногда открывались лужайки с темно-красными головками клевера. Над клевером неподвижными мохнатыми шариками висели шмели. Неторопливо пролетела очень крупная коричневая бабочка "павлиний глаз".
Нок не выдержал, гавкнул и бросился в погоню.
— Несолидно он себя ведет, — с улыбкой сказал Алексей Борисович.
А Серёжа с беспокойством следил за Ноком: не слопал бы пес в самом деле такую симпатичную бабочку.
Не слопал, не догнал. И, виновато моргая, вернулся к хозяину.
— Будешь пиратничать — намордник наденем, — пообещал Серёжа.
Нок дурашливо фыркнул и замотал головой. К морде прилипли травинки.
— Смотрите, Алексей Борисович, он траву ел! Говорят, если собака траву ест, значит, дождь будет.
— Да нет, едва ли. Это он просто с голоду. Я и сам готов подорожник жевать. А дождя не должно быть, небо вон какое хорошее.
В небе замерли желтовато-белые груды облаков, которые никогда не закрывают солнца и не грозят ненастьем. Ветра совсем не было. В прогретом воздухе стоял густой запах луга. Солнце припекало плечи.
— Придем к реке — искупаться можно будет, — мечтательно сказал Серёжа.
Реку еще не было видно. Она лежала вровень с низкими берегами. Темные полоски прибрежных кустов и высокие травы закрывали воду. Лишь изредка пробивался вдали сквозь зелень синевато-стеклянный блеск.
Но вот кусты приблизились, расступились. Сразу же распахнулась перед путешественниками голубая вода с отраженными облаками. Нок бросился к песчаной полоске, ступил в воду передними лапами и принялся лакать с таким усердием, что внутри у него забулькало.
— Алексей Борисович, я окунусь, можно? — заторопился Серёжа. — Мы с Ноком. На минуточку.
— Подожди-ка, дружище, — быстро сказал Алексей Борисович. Он смотрел вдоль берега. — Постой-ка. Нам, кажется, повезло больше, чем я ожидал. Пошли. Ты видишь?
В сотне метров от них стояла на отмели баржа, а к ней приткнулся бортом крупный катер с белой рубкой и тонкой мачтой.
— Поднажмем, — сказал Алексей Борисович, и они "поднажали".
Нок припустил за ними — по самой кромке воды с плеском и брызгами.
