Алешка посмотрел на Летчика. Пилотское кресло стояло ниже пассажирского и было сильно откинуто назад. Летчик управлял самолетом почти лежа. Алешка видел над пластмассовой спинкой его затылок, плечи и высоко поднятые коленки. Они двигались, когда Летчик нажимал на педали. Самолет летел на юг, солнце светило почти навстречу. Волосы у Летчика горели от лучей, а коленки блестели, как твердые коричневые каштаны.
— Летчик! — окликнул Алешка. — Ты где так загорел?
— Здесь, — отозвался Летчик, не обернувшись. Поднял руку и щелкнул по стеклу колпака. — Это органическое стекло, оно пропускает все лучи, не то что оконное. А ведь я летаю под самым солнцем.
— Ты часто летаешь?
— Приходится! — громко сказал Летчик.
— Это ничего, что я с тобой разговариваю? — спросил Алешка. — Может быть, во время полета нельзя?
Летчик повернул голову. Он улыбался.
— Можно! Только мне плохо слышно, мотор мешает. Если хочешь, иди сюда.
Между пилотским креслом и стенкой кабины был узкий промежуток. Алешка протиснулся туда и сел на корточки.
Впереди покачивался горизонт. Прямо в лоб били солнечные лучи. Алешка жмурился.
— Тебе не мешает солнце? — спросил он у Летчика.
— Я привык.
И правда, его светлые серые глаза смотрели вперед без прищура. В них блестели два крошечных солнышка.
— Далеко до Ветрогорска?
— В сумерках прилетим.
— Ой... А нельзя постараться, чтобы пораньше? Мне надо успеть в музей. Вечером его, наверно, закроют.
Летчик покачал головой.
— Бесполезно стараться.
— Почему?
— Ну разве ты не понимаешь? Ты же в сказку попал. А в сказках много всяких правил. В Ветрогорск всегда прилетают после заката.
— А если на сверхзвуковом самолете?
— Хоть на сверхзвуковом, хоть на ковре-самолете, хоть на воздушном шаре, хоть на ракете... Надо, чтобы солнце село, иначе летчик не увидит город.
Алешка помолчал, набрался смелости и задал самый главный вопрос:
— Послушай... А ты по правде летчик? Самый настоящий? Ты только не обижайся.
Летчик серьезно сказал:
— Я нисколько не обижаюсь. Если бы ты это перед полетом спросил, было бы обидно. А ты ведь не испугался лететь со мной.
— Я и сейчас не боюсь. Мне просто интересно. Ты так же работаешь, как взрослые пилоты?
— Почти так же... Ну нет, не совсем. У меня другие рейсы. Я — Летчик для Особых Поручений.
— Но ведь это еще главнее, чем простой летчик, да? Ведь Особые Поручения — самые трудные?
— Не обязательно. Просто они — особые.
— А почему тебя на эту работу назначили? Ну... ты же еще не взрослый. Ведь на важные дела всегда больших посылают.
