И стали категорически заявлять, что все — норма, и все — нормальные, просто «особенные» — раз могут с помощью процветающего государства жить и получать удовольствия.
Тем самым понятия социальной, биологической и психической нормы оказались в обществе изобилия стерты и отменены. И уже требуют от медицины как науки, не говоря о всех изводах социологии, признать всеобщее равенство!
Политкорректное равенство — это равная возможность выжить и удовлетворить свои потребности для всех. Потому что слабых и глупых мы подвинем вперед, а деньги для них отберем у работящих и умных. И не смейте говорить, что одни глупее или слабее других! Это фашизм!
…Вот поэтому социалистическими идеологами отвергается понятие нормы и патологии разных групп. На том лишь основании, что они тоже могут жить сейчас.
Связь нормы биологической и социальной распалась — вот в чем фокус.
Но. Стала ли от этого биологическая патология нормой? ЛГБТ и инвалиды? Нет. Но левые демагоги утверждают — да.
Если есть способы помочь человеку жить как можно более полноценной жизнью и быть счастливым — это дело святое. Обделенному судьбой — сочувствие и поддержка. Только лицемерить не надо.
Стало быть. В диапазоне мировоззрений, моральных норм и любых общественно-оценочных категорий есть установки предписанные и недопустимые. То есть: все тот же свод императивов и табу. Это — можно, должно, хорошо, похвально, обязательно — а вот это, напротив, не следует, не надо, нельзя, наказуемо, карается, строго запрещено.
Это что? Это структуризация хаотичных аморфных отношений внутри социума, когда каждый эгоистично пытался делать что хочет — в стройную систему законов, правил морали и совести, благодаря чему социум регулирует внутренние отношения, живет в мире и действует сообща.
А теперь помянем Джозефа Овертона и построим вертикальную таблицу типа книжного стеллажа — полок, допустим, одиннадцать. На верхнюю полку поставим вывеску «полная свобода», на нижнюю — «полная несвобода», а на среднюю — «стандартная норма». И на этой средней полке стоят книги, они же идеи, или научные теории, или моральные предписания, или публичные высказывания, или дресс-коды, или способы устройства государства, или курсы истории разных стран и периодов.
А от средней полки вверх и вниз идут еще по четыре полки, и там таблички — от средней и к краям: «стандартно», «разумно», «приемлемо», «радикально» и «немыслимо».
Сэр Джозеф, создавая свою нехитрую модель, имел в виду только политические высказывания. Полагая публично допустимыми только в диапазоне от «приемлемо»-верх до «приемлемо»-низ. А уже обе крайности радикальные и немыслимые — это чересчур, скандал для политика, рисково, эпатажно, можно погореть и тому подобное. Ну, грубо говоря, нельзя приказать всем стать гомосексуалистами или предоставить гомосексуалистам все социальные преимущества во всем — но и вешать их по факту сексуальной принадлежности тоже нельзя. А вот равенство в правах — это сегодня норма.
