Он спрыгнул с коня.
Его люди столпились вокруг, заслоняя Валерия от толпы. В ней смешались Синие и Зеленые, объединенные страстным общим желанием, о котором прежде даже не подозревали. И все, собравшиеся под белым, ослепительным солнцем, призывали его прийти к ним. И спасти их.
И поэтому на ипподроме в Сарантии Валерий, командир Бдительных, покорился своей судьбе и нехотя позволил верным гвардейцам накинуть на него мантию с пурпурной каймой, которую Леонт случайно захватил с собой.
— Их это не удивит? — спросил он тогда у Петра.
— К тому времени это уже не будет иметь значения, — ответил ему племянник. — Доверься мне.
И Бдительные расступились, внешнее кольцо воинов медленно раздвинулось, так что стали видны стоящие внутри его. Они держали огромный круглый щит, который подняли на плечи, как в древности делали солдаты, провозглашая кого-то императором. Стоящий на щите Валерий Тракезийский протянул руки к своему народу и смиренно и милостиво поклонился, уступая внезапно возникшему желанию народа Сарантия сделать его своим повелителем, императором, наместником Джада на земле.
— Валерий! Валерий! Валерий!
— Слава императору Валерию!
— Золотого Валерия на Золотой Трон!
Его волосы действительно были когда-то золотистыми, давным-давно, когда он покинул поля Тракезии вместе с двумя другими мальчиками, бедный, как каменистая почва, но сильный для своих лет. Он был готов работать, сражаться, идти босиком по холодной, мокрой осенней земле, подгоняемый в спину несущим зиму северным ветром, до самого военного лагеря сарантийцев, чтобы предложить свои услуги в качестве солдата далекому императору из невообразимого Города. Это было очень, очень давно.
* * *
— Петр, останься поужинать со мной.
Ночь. Морской бриз с запада, несущий прохладу в комнату через открытые окна высоко над внутренним двором. Звук падающей воды, издаваемый фонтанами, а издалека доносится шелест ветра в листве деревьев императорского сада.
Два человека стояли в одной из комнат Траверситового дворца. Один был императором, второй сделал его императором. В большем по размерам и более официальном Аттенинском дворце, по ту сторону сада, совсем недалеко, в Порфировом зале лежал в торжественном облачении Алий с монетами на глазах, сжимая в руках солнечный диск — плату и подорожную для дальнейшего путешествия.
— Не могу, дядя. Мне надо выполнить кое-какие обещания.
— Сегодня ночью? Где?
— В факциях. Сегодня Синие оказали нам большую услугу.
