Наконец, следует еще упомянуть о связи культа Митры с астрологией[21]. Эта связь выражается уже в том, что Митра окружен семью Амеша-Спента, первоначально означавшими семь планет и перешедшими к иудеям в качестве семи архангелов. Еще более обнаруживается эта связь из того, что двенадцать богов — знаков зодиака также принадлежат к двору Митры. Они также постоянно окружают его, как в евангелиях двенадцать апостолов окружают Иисуса.
Служение Митре происходило в подземельях, погребах и склепах. На заднем плане находилось рельефное изображение убийцы быка, в центре горел неугасимый огонь. Посвященные распадались на 7 степеней и называли друг друга братьями, как христиане. Их глава носил имя patfer patrum, отца отцов, как в культе Аттиса. Он мог жениться лишь один раз, как у христиан. В культе Митры были также священные девы и воздерживающиеся, дававшие обет целомудрия.
Тертуллиан[22] называет мистерии[23] в честь Митры, подробностей которых мы, к сожалению, не знаем, таинствами. Они имели не только ритуальное[24], но и этическое[25] значение и заключались в омовениях, священных трапезах и в помазании лба, которое Тертуллиан сравнивал с христианской конфирмацией[26].
Но ни теология[27], ни культ не были причинами выдающегося значения культа Митры. Важнее всего были его дуализм и этическое начало. Дуализм заключался не в противоречии между духом и материей, душой и телом, но в противоречии между светом и тьмой, между добром и злом, истиной и ложью. Здесь были противопоставлены друг другу не бог и мир, а добрый бог Агура-Мазда злому богу Ангра-Майнью. Борьба между этими силами, происходящая одновременно и на земле и на небе, и составляет мировую драму, которая должна окончиться победой добра. Этот дуализм был также движущим мотивом нравственности, которой он непосредственно ставил совершенно практическую цель. По Юлиану, «этика» состояла из определенных «заповедей», которые, к сожалению, нам не известны. Прежде всего она требовала правдивости и была этикой настроения. Чистые мысли, чистые слова, чистые дела. Этический дуализм — общая черта парсизма и христианства. Поэтому парсизм и был лучшим предшественником христианства, подготовившим ему почву, поэтому он был также и его последним и опаснейшим противником.
Если мы еще раз окинем взором длинный ряд описанных нами культов, то среди пестрого многообразия бросится в глаза их единство и связь в главном, может быть объясняющиеся общим происхождением, и во всяком случае, выражающиеся в их взаимном смешении. Для нас, как и для современников, часто даже трудно точно определить, к какому культу первоначально принадлежали дошедшие до нас воззрения и обряды.
