— «Ич» — означает рядом, близко, плечом к плечу, — шепотом пояснил Мигулис.
— Положите тоже руку ему на плечо! — скомандовала Дженни и полковник подчинился.
Вождь снова заговорил.
— Он говорит, что враги сильны, — объяснил Мигулис. — Просит огненный хлыст. Огнемет.
— Полковник Гаусс даст Сансану огнемет, — подсказала Дженни.
— Нет, — обернулся полковник.
— Полковник Гаусс даст Сансану огнемет! — с нажимом повторила Дженни.
Брови полковника полезли вверх.
— Инструкция ЦУБ запрещает давать дикарям оружие! — рявкнул он.
— ЦУБ здесь я, — напомнила Дженни и вынула жетон, он ярко сверкнул на солнце.
Вождь внимательно смотрел на жетон. Его усики восхищенно подрагивали.
— Пока я здесь, огнеметов у тварей не будет! — твердо сказал полковник. — Высылайте меня под трибунал, а потом делайте что хотите!
— Стоп и тишина! — прикрикнула Дженни.
Вождь вдруг оказался прямо перед ней и угрожающе поднял все три клешни. Мигулис изо всех сил залопотал что-то на местном языке.
— Аг-чуг! — произнес полковник с отчаянием и указал пальцем на Дженни. — Аг-чуг! Аг-чуг!
Дженни медленно-медленно сняла с шеи жетон и передала его полковнику. Тот недоуменно посмотрел на него и надел себе на шею.
Вождь мгновенно успокоился и вернулся на свое место перед полковником.
— Что это было? — тихо спросил полковник.
— Все хорошо, — шепнула Дженни. — Вы друзья, он защищает вас от меня. Вы перволуп, я солуп, а перелупом он мне стать не позволит. Диполь власти установлен правильно и работает как надо. Выполняйте, что я сказала!
— Полковник Гаусс даст Сансану огнемет… — пробасил Гаусс хмуро, и Мигулис начал переводить.
Когда он закончил, вождь издал вопль и вдруг пустился в пляс. Он крутился волчком, поднимая клубы песка и описывая круги как смерч, он приседал и размахивал клешнями. Вслед за ним пустились в пляс его воины. Из окопов повыскакивали спрятавшиеся и тоже начали кружиться.
— Что вы стоите, полковник? — прошипела Дженни. — Пляшите! А мы за вами.
— Как? — растерялся полковник.
Вместо ответа Дженни подняла руки и начала пританцовывать на песке. Мигулис тоже начал дергаться. Полковник разочарованно развел руки в стороны, чуть присел, едва-едва согнув коленки, поднял руки вверх и снова неловко присел. Он топтался на месте, делал наклоны и приседания, вытягивая вперед руки, как привык делать утреннюю гимнастику. На рецидов это произвело неизгладимое впечатление — они прекратили вопить, остановились, а затем принялись повторять его позы.
