— А сын Билла у мачехи?
— Да. Его чуть не задушили…
— Вот подлецы! А отец?
— Что ему еще было делать? Повалился в ноги к Биллу, стал просить прощения.
— И тот простил?
— Простил.
— А я бы не простил. А потом? Он опять стал певцом?
— Нет. Он сказал, что теперь будет бороться против похитителей детей, бандитов и контрабандистов. Против всех плохих людей.
У Джевдета засверкали глаза. Вот здорово! Да, он обязательно поедет в Америку, станет Храбрым Томсоном!.. Отомстит своим врагам!
Кости взял бумагу, в которую были завернуты маслины, скомкал ее и, подбросив, ударил левой ногой. Бумажный мяч полетел в море.
— Ты бьешь левой? — спросил Джевдет.
— Могу и правой, но левая у меня сильнее.
— А ты кем в команде?
— Играю и в нападении и в защите. Только в воротах не стою. А ты?
— Тоже, но почти всегда центр нападения!
Мальчики повисли на переполненном трамвае и быстро добрались до Султанахмеда. Джевдет бывал здесь каждый день, но сам не играл. На этот раз все было иначе. Они оставили лотки какому-то малышу и гоняли мяч до самого вечера.
Новые знакомые, мальчики, просили их прийти завтра. Джевдета обещали поставить центром нападения. Если они победят команду из Кадырга[33], получат по пятьдесят курушей[34].
Джевдет расстался с Кости у иранского посольства; не чуя под собой ног, помчался домой. Ребята из Султанахмеда похвалили их игру!
У «Перили Конака» его, как всегда, ждала босоногая Джеврие.
— Придешь сегодня к тутовому дереву? Я тебе что-то расскажу.
— Скажи сейчас.
— Нет.
— Почему?
— Потом. Эрол такое про тебя говорит…
Джевдет насторожился:
— Что говорит?
— Приходи, тогда узнаешь!
Джевдет помрачнел.
— Один Эрол?
— Нет. И Кайхан, и Шинаси, и Айла…
— Айла тоже?
— Конечно. Из-за тебя мне чуть не досталось… Только не поймали.
— Тебе-то за что?
— Вот придешь — узнаешь!
Джеврие скрылась в сумерках за углом «Перили Конака». Джевдет посмотрел ей вслед, подошел к розоватой стене, вынул из кармана мел и написал крупными буквами: «Отряд „Красный шарф“». Потом нарисовал рядом ковбоя в широкополой шляпе.
— Ничего, с Храбрым Томсоном не шутят! Еще посмотрим, чья возьмет!
Теперь он мог идти домой. Дверь оказалась закрытой. Джевдет осторожно постучал. Открыл отец.
— Ну, входи, входи, господин коммерсант! Как дела? — спросил он.
Джевдет прошел прямо в свой чуланчик, снял лоток и бросил в угол.
«Господин коммерсант! Чего насмехается? Билл и Храбрый Томсон тоже торговали на улице. А кем стали потам!»
— Как дела? — снова спросил отец.
