Только на другой день Ина сняла с телефона Лидии черную метку. И почти сразу же получила звонок от нее.
– Если тебя еще интересует моя жизнь, – оскорбленно начала Лида, – то я у Юрки снова в черном списке.
– Так. С чего это? – не поняла Ина.
– Я вчера ему позвонила, потому что с ребятами у меня тут разные проблемы возникли. Знаешь, как трудно одной?.. Ну так вот. Я позвонила, и мы слово за слово, и как-то так с ним поругались, что он меня опять заигнорил. – Последние слова Лида произносила уже раскисшим от слез голосом.
– Так. А из-за чего поругались?
– Да буквально на пустом месте. Нет, ну я, вообще, конечно, сказала все, что о нем думаю… Но это же все правда, Ин! Почему я должна молчать? А он рассвирепел и…
– Понятно. Значит, так. Или ты хочешь с ним мириться…
– Хочу, хочу… – заверещала Лида.
– …Или хочешь высказывать все, что о нем думаешь, – жестким тоном закончила Инесса. – Ты поняла меня? Одно из двух. То и другое сразу – не получится. Ты поняла?
– Поняла.
– Короче. Я поговорю с ним, напомню, что он отец…
– Напомни, напомни! Это же надо же совесть иметь…
– Но ты должна определиться, чего хочешь точно: или чтобы он вернулся – и тогда уж придется простить и больше не поминать ему вашей ссоры; или ты не прощаешь и вы живете врозь, но вместе растите детей. И уже договариваться будем об этом, и детали все обговаривать, но семья развалится. Так. Чего ты хочешь?
– Я, конечно, хочу, чтоб вернулся, – раздумчиво отвечала Лида. – Но только как же я могу его простить, Иночка? Что же, он вот так ушел – а я даже слова не могу сказать, правды не могу сказать ему, да?
– Ты не только не должна его обвинять, но и сама должна пообещать Юре, что больше в Фейсбуке эксгибиционизмом заниматься не будешь.
– Ну ты скажешь! – возмутилась Лида. – И вообще… Я еще подумаю.
– Подумай. Только голову мне не морочь. Мне тоже надоело между вами мотаться. У меня, между прочим, и без вас проблем хватает.
– Ладно. Пусть возвращается, – буркнула Лида.
– Разогналась! – проворчала Ина. – Может, он еще и не захочет возвращаться…
Лида осталась волноваться и ждать, а Ина принялась звонить ее мужу.
«Да что ж за дела-то! – кипела возмущением, стремительно двигаясь к месту встречи. – И как они меня втянули-то ловко в свои крестики-нолики! Ношусь точно бобик, нервничаю… Зачем мне это надо?» Добежав до кафе, она успела подумать, что совсем ей это и не надо. А в предбаннике быстро подкрасила губы.
Юра уже ждал. Разулыбался, встал, выдвигая стул для нее. Она тоже улыбнулась, хлопнула ресницами.
