Сошлись зайцы на выгоне у Каарнакюла{4} под большой берёзой, стали совет держать. Совещались, совещались и всё плакались и жаловались на свою жизнь.
Когда зайцы покончили со своими домашними заботами, они принялись обсуждать другие дела. Один из самых старых зайцев вспрыгнул на высокий пень, подбоченился и сказал:
— Вот видите, дорогие сограждане, все наши несчастья происходят оттого, что нас никто не боится, а нам самим приходится бояться всех и каждого. Нам приходится бояться хозяев и батраков, хозяек и хозяйских дочек. Нам приходится бояться кошек и собак, ястребов и рысей. Нет под благословенным солнцем такого места, где мы могли бы, не испытывая страха, есть свой хлеб, нет в огромном мире такого уголка, где мы могли бы смело строить свое жильё и коротать свои дни с женой и дорогими детьми. Каждый сорванец нас гоняет, каждый старикашка, увидев нас, кричит: «Улюлю, улюлю, — вот и заяц выскочил!» Делать нечего, дорогие друзья и соседи, житьишко у нас тяжёлое-претяжёлое, давайте-ка переберёмся все вместе в чужие края, где нас ещё не знают.
Все зайцы одобрили этот план. Поплакали они, поплакали, пожалели себя, а потом принялись вскачь спускаться с горы — и всё к большаку, всё к большаку.
В это время на лугу паслось большое стадо овец. Услышав топот бегущих заячьих ног, овцы испугались, заблеяли одна другой громче, помчались со всех ног домой. За ними побежал пастух с собакой — ухватился обеими руками за шапку и, знай, поддавал ногам жару.
При виде такого неожиданного бегства зайцы остановились и залились смехом. Смеялись они, смеялись до упаду, встали на задние лапки, передними за животы держались, и всё смеялись. Уж больно забавно было видеть, что нашлись всё-таки на свете люди и звери, которые даже их испугались. И всё заячье племя смеялось долго-долго, пока каждый не дохохотался до того, что у него губа разорвалась.
Так это осталось и поныне — порванная губа больше не срастается. А их решение переселиться в чужие края с того момента было забыто.
ПОЧЕМУ ЗАЯЦ НЕ БОИТСЯ ХОЛОДА
Большие и малые звери, присев в лесу под высокой елью, дрожали от холода.
Медведь сказал:
— Ох-ох-ох, смерть приходит, смерть приходит!
— Да, смерть не за горами, ветер до костей пронизывает, — заохал волк.
— Как же бедный мир без нас обойдётся — без меня, без тебя и без других родичей, — произнесла лиса, стуча зубами.
Рассуждали они так, рассуждали, сетовали-сетовали, пока наконец рысь не решила:
— Ничего не остаётся нам больше, дорогие соседи, как пойти поговорить с Лесным Отцом, может, он даст нам шубы потеплее.
