Лошадь волочила по полю борону, а лягушка, сидя в тени за комком земли, помогала своей старой приятельнице охами и вздохами. Охала-охала, вздыхала-вздыхала и так, наконец, устала, что задремала. Даже не заметила, как настал черёд её место боронить, только тогда проснулась, когда зубья бороны начали её жестоко пихать и толкать: она попала под самую борону и ей никак не удавалось оттуда выбраться.
Мяли отзывчивую лягушку до вечера, пока мужик с лошадью боронить не кончили. Лишь после этого удалось голубушке выбраться. Поскакала она, с трудом перебирая лапками, к своей канаве, думая:
— Ой-ой-ой, какие несчастья могут порой случаться даже с такими, как я…
У канавы бедняжку ждали уже все друзья и родственники — боялись, что она в клюв журавля или утки угодила. Все тотчас же принялись прыгать вокруг неё и спрашивать:
— Милая квакушка, где же ты так долго пропадала?
Стыдно было лягушке признаться, что она заснула и под борону попала. Вместо этого она выпятила грудь и похвасталась:
— Я на свадьбу ходила!
— На чью же свадьбу ты ходила, квакушка?
— К людям на свадьбу.
— О-го-го-го, — удивились друзья и родственники. — Что же ты на этой свадьбе у человека видела?
— Много чего видела. Веселья и радости было, хоть отбавляй. Все меня плясать приглашали, каждому хотелось со мной попрыгать. Таскали меня туды-сюды. И так как люди любят к тому же, чтоб в танцевальных залах были ужасные кочки, то на моих боках до сих пор ещё синяки остались, — рассказывала лягушка.
И до тех пор квакушка врала, пока, наконец, и сама не поверила в свой знаменитый свадебный пляс.
Пошёл муравей к Деду-Грозовику жаловаться, что пастухи во время еды роняют хлебные крошки на землю. Требуя, чтобы Дед-Грозовик наказал пастухов, он его подговаривал:
— Побрани ты их своим громом! Забросай их своими молниями!
Деду-Грозовику стало жаль пастухов. Он долго молчал и, наконец, спросил:
— А свидетель у тебя есть?
— Есть! — откликнулся муравей.
— Кто же твой свидетель? — спросил Дед-Грозовик.
— Паук может подтвердить мои слова — он бродит всегда по лесам и пастбищам, видит, слышит и знает всё, что там делается, — сказал муравей.
Позвали паука. Дед-Грозовик спросил:
— Паук, ты видел, как пастухи во время еды роняют хлебные крошки?
