«Я заблудился в лесу, какой восторг!» Вот это я называю тонким психологическим ходом.
Эрнандес, который испытывал восторг, лишь заблудившись на столичных улицах, вежливо согласился.
— Это, конечно, только начало, — сказал Элиот, — настоящие аттракционы — «На геликоптере в поисках древнего города» или «Салонвагон в жерле вулкана» — мы наладим позднее.
Сейчас мы направляем все усилия в одну точку — нам нужно создать местный колорит, и здесь приходится буквально все делать самим.
Приведу пример. Когда людям показывают индейский поселок, у них не должно быть сомнений в его подлинности. И вот нам приходится строить целый индейский поселок, хижины и все прочее.
— А куда же вы дели настоящий индейский поселок? — спросил я, начиная понемногу понимать, что здесь происходит.
— Мы срыли его. Живописность, видите ли, не следует отождествлять с грязью и беспорядком. Индейцы, которых мы опекаем, живут сейчас в идеальных жилищных условиях и одеты, как подобает цивилизованным существам. Туристам же требуется совсем другое. Им нужна типичная туземная обстановка, ну, знаете, чтобы жена кормила грудью младенца, а муж мастерил что-нибудь такое. Вы не представляете себе трудностей, с которыми нам пришлось столкнуться; достаточно сказать, что индейцев-чеканщиков, работающих по серебру, мы выписали из Мексики.
— Вы хотите сказать, что среди гватемальских индейцев не осталось чеканщиков, работающих по серебру? — спросил Эрнандес, продолжая что-то писать в своем блокноте.
— Не знаю, могу только сказать, что здесь, в районе Гвадалупы, они не изготовляют решительно ничего, что представляло бы хоть малейший интерес. Мы обязаны обеспечить наших туристов сувенирами местного производства.
Что же получается? Все, что может иметь коммерческий успех — плетенья, кустарные ткани, керамику, любую мелочь, — нам приходится завозить из-за границы, главным образом из Мексики. Представляете?!
— Ну, а красочные индейские обряды?
Пляски, например? — спросил Эрнандес. — Вы не можете уговориться со старейшинами, чтобы они устроили пляски?
— Никаких плясок у них нет. Решительно никаких. Когда у них празднество, они таскают по городу черный ящик вроде гроба, а потом напиваются — вот и все. Нам пришлось специально просить здешнего мэра, чтобы он запретил это шествие. Если турист захочет сфотографировать их в это время, они плюют ему прямо в лицо. На такое празднество не заманишь.
Тщательно избегая насмешливого тона, я спросил Элиота, как он считает, удастся ли им довести чиламов до той степени живописности, какая удовлетворила бы запросы туристов. Он отнесся к моему вопросу с полной серьезностью.
