– Слу-у-ушай! – протянул Крячко. – Так, может, там Любимова и держали, а? Там и пытали? Идеальное место, никто не найдет!
– Зачем тогда Бурову вообще затевать весь этот цирк и выдергивать меня? Он же не в курсе, что я о нем знаю! Зачем так себя «светить»?
– Тоже верно, – кивнул Стас.
– Ладно, тут за две минуты не решишь. Завтра нужно будет все проанализировать. А пока давай с Плисецким выруливать.
– Лева, пожалей меня! – взмолился Крячко. – Я ж задохнусь там! Не знаю, как твой педик это выдерживает! Ты что, в таком виде собираешься домой ехать?
– Зачем? – искренне удивился Гуров. – Я у тебя помоюсь!
– Даже не думай! Меня Наташка из дома выгонит! А точнее, я сам сбегу. Лева, мой тебе совет – иди в баню! А вещи сожги, Лева! Все равно твое пижонское пальтишко уже не спасти – его ни одна химчистка не примет!
– Где я тебе найду баню в час ночи? – начал злиться Гуров.
– В сауну иди! – посоветовал Крячко.
– Тогда уж сразу в бордель! Ладно, хватит! Пойдем! Тоже мне, неженка! – и Гуров зашагал к машине.
– Лева, Лева, – быстро заговорил Крячко. – Давай вытаскивай Плисецкого сюда. Побеседуем на свежем воздухе!
Гуров подавил вздох и постучал по стеклу:
– Леонид Максимович, выходите!
Плисецкий поставил ноги на тротуар и трусливо посмотрел в сторону Крячко. Станислав смерил его нарочито презрительным взглядом и набычился, демонстрируя презрение. Гуров толкнул его в бок и сказал:
– Леонид Максимович, я так понимаю, вы кривили душой, когда говорили, что вас с Романом связывают чисто деловые отношения. Они были не просто деловыми и даже больше чем дружескими…
Плисецкий бросил на него обреченный взгляд:
– Мне конец!
– Ну что вы! С какой стати? Это ваша частная жизнь, которая никого не касается. Или вы снова от нас что-то скрываете?
– Нет-нет! Просто вы не знаете Бурова…
– Сегодня как раз имел честь познакомиться, – усмехнулся Лев. – А при чем тут вообще Буров?
– Понимаете, он на дух не выносит… таких, как я. Таких, как мы с Романом. Ну, у него там свои понятия и все такое. Он даже с родным братом прекратил все отношения, когда узнал, что у того есть близкий друг.
– Надо же, сколько педиков развелось! – произнес Крячко вроде бы в сторону, но в то же время так, чтобы Плисецкий его услышал.
Леонид Максимович, разумеется, услышал, но комментировать не стал.
– Если Буров узнает об этом, моему бизнесу конец, – убежденно проговорил он. – А может быть, и моей жизни!
– Да ему-то что за дело? – не понимал Гуров.
