Сбросив одеяло, в тусклом свете осматриваю домик. Если Джейкоб вернулся, должно быть хоть что-то: снятые у двери кроссовки, брошенный на диван джемпер, пустые стаканы и тарелки в раковине, крошки на столе. Но ничего этого нет, в домике безукоризненная чистота.
Не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, я подхожу к лестнице, что ведет к кровати на верхнем уровне. Там темно – перед тем как самой лечь спать, я опустила жалюзи на маленьком окошке и застелила постель Джейкоба – и ничего даже не тронуто. Моего семнадцатилетнего сына нет.
Зажмурив глаза, я мысленно выругалась. Чего еще стоило ожидать?
Не понимаю, как я могла допустить такое, тем более в его день рождения. Мы оба зашли слишком далеко. «Надо не разжигать конфликт, а сводить на нет», – любит повторять Ник. (Спасибо, а то я сама не знаю.)
Когда Джейкоб был маленьким, Ник советовался со мной по каждому поводу: чем лучше заклеить порез на коленке, не пора ли мальчику поспать, что он хочет поесть. Однако в последние годы я почти перестала понимать, что нужно моему сыну. Вот и вчера я растерялась: что ему сказать, как поступить. Наверное, дело в том, что семнадцатилетие – это такая черта, перейдя которую подросток становится взрослым. Я оказалась к этому не готова, поэтому и наговорила столько всего, пытаясь его вернуть.
Спускаясь вниз, я ощутила, что боль серьезно обосновалась у меня в голове. Как бы я себя ни убеждала, что, скорее всего, Джейкоб заночевал у друзей и явится домой ближе к обеду с жутким похмельем, тревога в груди уже пустила корни.
Кофе, вот что мне нужно. Набрав чайник, я зажигаю горелку – зашипел газ. Рано или поздно этим и кончится – я останусь одна и буду кипятить воду на одну кружку кофе. Какая неприятная мысль…
Я щелкаю кнопку на переносном радиоприемнике, и в домик оглушительно врывается песня. Мы с Джейкобом вечно воюем по этому поводу – он постоянно переключает на свою станцию, хотя знает, что я еще не научилась сохранять частоты, и мне каждый раз приходится искать четвертую программу вручную. Правда, сегодня утром рев гитар даже приятен. Пожалуй, оставлю. Когда Джейкоб вернется, будет играть его любимая музыка.
Оставшаяся после кофе согретая вода идет на умывание. Рядом есть туалеты, но раковины обычно забиты песком или густыми потеками зубной пасты. Диана и Нил, живущие по соседству, установили бак и нагревают его от солнечных батарей, так что у них всегда есть горячая вода. Айла заявила, что для пляжного домика это несусветная роскошь, но я лишь рассмеялась в ответ и сказала, что обязательно попрошу Ника поставить нам такой же бак.
