Он планировал уйти из «стаи», заниматься организацией дайвинга и рыбалки вместе со старым другом Бартом, но, когда страна стала скатываться в пропасть, он не мог позволить себе уйти. Он чувствовал, что может принести пользу. Он любил свою страну, и он любил своих однополчан. Террористические атаки внутри страны, банды, убитые дети заставляли его просыпаться по ночам. Он не мог уйти. Он был солдатом.
Теперь же он молил об этом.
Последний раз он видел Сюзанну в октябре, уже тогда в её глазах стояла решимость.
— У тебя роман? — спросил он.
Они сидели на пирсе в Ки Уэсте, смотрели на закат, пили «маргариту». Какой-то ансамбль издевался над песней Джимми Баффета[1], а в воздухе пахло ракушками и кокосовым маслом. Она была в сарафане, её кожа загорела. Она знала, что он ненавидит толпы туристов, но давала понять, что готова к встрече.
Он переспросил:
— Ну и?
— Не позорься — ответила она.
— Ну, что-то же есть.
— Я думаю о туре в поддержку книги.
— Серьезно?
— Вполне. Пошли танцевать.
— Если ты несчастлива, скажи, ради бога.
— Нет, ты просто нервничаешь из-за того, что считаешь, что не достоин меня — она хихикнула и поцеловала его в губы. На вкус она была, как текила, от неё пахло желанием и надеждой.
В течение года он замечал в её взгляде презрение, когда наблюдал за ней. В ней замечалась какая-то снисходительность во время дегустации вин, презентаций книг, выступлений на выставках. Он слышал хихиканье, а она слышала крики в ночи. Но он терпел, потому что так надо. Ты же солдат, где твои яйца, соберись!
Эти клоуны всегда начинали с одного и того же вопроса:
— Так, чем ты занимаешься в армии?
— Логистикой и снабжением — обычно отвечал он. Правду говорить он не мог. Интерес к нему падал, появлялась снисходительность, и Генри наблюдал, как они предсказуемо принимались за вино и сыр. Ему не было никакого дела до того, что эти идиоты думают о нем, но его волновало, что думает любовь всей его жизни. Она знала, что он занимается какими-то специальными операциями и негодовала.
Но там, в Ки Уэсте, где закат, «маргариты» и длинные мягкие волосы, казалось, что всё в порядке и она рядом. Она прижалась к нему, они смотрели на закат, а дома его ждал ребенок, которого он хотел бы узнать получше. Он загнал свои сомнения поглубже, оградил их стеной и завесил тьмой.
* * *
Машина остановилась напротив казармы, в которой он жил вместе с тридцатью другими членами «Волков». Полковник Брегг прекратил ругаться, скорее всего потому, что оживленно переговаривался по рации с каким-то яйцеголовым из АНБ
