Слухи клубились и множились, но Йоланда была слишком занята работой и слишком уставала, чтобы вникать в посторонние разговоры. Иногда у нее появлялось чувство, что война длится уже годы и годы, и она годы и годы занимается тем, что перебинтовывает раны, спасая всех, кого можно спасти. А еще она очень скоро убедилась в том, что критяне отнюдь не горят желанием оказаться под пятой оккупантов. Все население острова как никогда сплотилось в своем стремлении дать достойный отпор врагу.
– Пусть не надеются, – говорил ей молодой врач с внешностью пирата из приключенческих книг, они дежурили вместе уже третью ночь подряд, – что мы станем встречать их цветами и ракией. Если они захватят город, мы заберем вас в горы вместе с собой.
– Нет, я не могу в горы! У меня здесь родители, дядя… Не уверена, что они захотят сдвинуться с места.
– Немедленно увезите их подальше от Ханьи. В какое-нибудь высокогорное село. Ваша община будет у немцев под особым прицелом. Люди рассказывают страшные вещи.
– Знаю. Но я уже все для себя решила. Я остаюсь здесь, в миссии Красного Креста, – ответила она с грустной улыбкой.
– Вы прекрасная медсестра, и я вас очень ценю. Но все же лучше перестраховаться! Выправьте себе хотя бы новые документы, измените имя…
Конечно, Андреас (так звали доктора) хотел ей только добра, и ей даже льстило его повышенное внимание к своей персоне. Но изменить имя! Как можно? Разве она может отказаться от своей веры, от своего народа? Никогда! Или все же… А ведь дядя Иосиф уверял ее родителей, что уж где-где, а на Крите они будут в полной безопасности. Ведь евреи проживали на острове с незапамятных времен, на протяжении тысячелетий. Но кто мог предположить, что немцы начнут высадку на Крит? Что бы ни случилось, решила про себя Йоланда, больше она с родителями не расстанется. И работу не бросит ради спасения собственной шкуры. Разве что опасность будет угрожать ее близким…
Бухта Галатас
23 мая 1941 года
Жить в пещере оказалось совсем не просто. Пенни настолько выбивалась из сил, что даже лишилась аппетита. В пещерах было прохладно и сыро, и, кажется, впервые она по достоинству оценила все преимущества своей униформы из плотного сукна. К тому же плащ-накидка служил отличным камуфляжем, когда с наступлением темноты она совершала обход раненых, ползком перебегая от одной пещеры к другой.
– Надо же заставить их как-то прекратить бомбить госпиталь! – взорвался однажды Дуг. – Правда, знак Красного Креста, который мы выложили на берегу из камней, уже давно уничтожен. Есть идеи, Пенни? – обратился он к девушке, устраиваясь на дощатом настиле, чтобы вздремнуть с полчасика.
