становилось все больше и больше.
– Что будет, если они все же захватят остров? – спросила Пенни, не обращаясь ни к кому конкретно, но никто не ответил.
Между тем совсем недалеко от них, на прибрежной отмели завязалась рукопашная схватка. Дрались с остервенением, жестоко, не разбирая, кто жив и кто ранен. Последних добивали с особым равнодушием, словно скот, приготовленный к забою. Пенни, давшая когда-то клятву сестры Красного Креста помогать всем раненым, независимо от того, свой ли это или вражеский солдат, лишь зажмурилась и в ужасе отвернулась от творящейся на ее глазах дикой расправы. Что они делают? Ведь эти мальчишки – чьи-то дети, мужья. Они всего лишь исполняют свой воинский долг. А что, если бы на месте одного из них оказался ее брат Зандер? Но времени на раздумья не было. Санитары укладывали всех раненых прямо на берегу, всех подряд, не разбирая, кто есть кто. Некоторые парашютисты были без сознания от полученных тяжелых ран, другие – будучи жестоко избитыми местными жителями. У кого-то были сильнейшие ожоги, кто-то ослеп. Совсем еще мальчишки, некоторые даже плакали, боясь, что их расстреляют на месте без суда и следствия. Эллис и Форсит работали не покладая рук и не разбирая, кто свой, а кто чужой. Они просто спасали всех, кого еще можно было спасти.
– Тащите их отсюда в пещеры! – приказал Форсит, махнув рукой в сторону скал. – Судя по всему, это никогда не кончится. Во всяком случае, не сегодня!
Госпиталь напоминал самую настоящую скотобойню, и везде царил хаос.
Внезапно буквально над ухом раздались короткие автоматные очереди и крики на немецком языке. Несколько парашютистов ворвались на территорию лагеря и приказали всем, кто в состоянии двигаться, идти за ними. Пенни, душа в пятках, быстро юркнула в одну из пещер, куда уже успели перенести нескольких раненых из числа военнопленных. Некоторые стали кричать своим товарищам, что они здесь, в пещере, и что с ними пока все в порядке. Пенни, затерявшись между ними, осталась незамеченной, а врачей немцы увели с собой.
Несколько часов Пенни работала одна, не осмеливаясь даже высунуть носа наружу. Она слабо представляла себе, чем все это может закончиться. Возьми себя в руки, уговаривала она себя, пытаясь сохранить остатки хладнокровия, и делай что должно. «Господи, дай мне силы и мужество достойно встретить смерть, если она придет», – молилась она про себя. Если ей суждено умереть здесь, пусть так! Она готова.
