Итак, вот куда тебя занесло, старушка! И вокруг только незнакомые лица. Надолго ли? Я улыбнулась своим воспоминаниям и осушила виски до дна. Занимался рассвет. Я глянулась в зеркало. А что? Виски, как и вино, отличное утешение для тех, кто одинок.
Первые солнечные лучи скользнули по стенам комнаты, и почти одновременно зазвенел будильник. Пора! Пора брать себя в руки и выходить из ступора, в котором я пребываю последние дни. Все воспоминания надо отложить на потом. Но вместо того чтобы начать собираться, я снова плюхнулась в кресло. Так не хочется выныривать из прошлого, из тех дней, когда ты был молод, полон надежд и планов, и это вопреки тому, что на твою голову сыпались бомбы. Как объяснить нынешним молодым, что тогда даже осознание того, что ты все еще жив, уже воспринималось как самое большое счастье?
Всё, старушка, кончай грезить наяву! Подъем! Встали, начистили перышки, и в путь! А ведь есть еще и пара неотложных дел, которые нужно обязательно доделать до отъезда. Да и Лоис не любит ждать…
Займется алая заря,
Уйдет на Запад мрак ночной.
Вперед, друзья! Вперед, друзья!
Победа нас ведет на бой.
«Rot schient die Sonne» Полковой гимн немецких десантников, 1941 год
Старик стоял на верхней палубе, рассматривая бухту Пиргос. Он смотрел вниз, наблюдая за последними приготовлениями к отплытию парома. Машины, замершие в неподвижности на нижней палубе, опаздывающие пассажиры, торопливо бегущие по сходням. Он был одинок в этой толпе чужих и незнакомых людей. А мог бы полететь самолетом. Но он специально выбрал самый долгий путь возвращения на остров. Ведь столько лет он все тянул и откладывал со своим возвращением на Крит. У него очень приличная каюта. Нет, без всякой роскоши. В его годы это уже излишество, а у него очень скромные потребности. Жесткий матрас, туалет рядом, немного свободного пространства, в котором можно уединиться с хорошей книгой, когда на палубе станет слишком тесно от обилия народа или когда опять возобновятся боли в ноге.
Он заново открыл для себя Афины и получил огромное удовольствие от этого повторного знакомства. Крупные здания практически не изменились. Просто странно было после стольких лет снова видеть их на прежнем месте. Послевоенная Греция прожила очень непростые годы после оккупации. Тут и гражданская война, и военный переворот, и последующее медленное, но неуклонное восстановление из пепла пожарищ Второй мировой войны. Сегодня Греция воспринимает себя совершенно иначе, чем раньше, в контексте всего европейского содружества, что, впрочем, с падением Берлинской стены стало характерно и для всей остальной Европы.
