Мир вечен.
Вечен и утверждённый Богом порядок.
Ганелон успокоено обернулся.
Далеко внизу в зелёной узкой долине белели зубчатые стены замка Процинта.
Узкая речушка, питающая водой кольцевой замковый ров, зелёные поля, засеянные ячменём и овсом, серые башни, каменные флигели, деревянные пристройки.
Сто двадцать бойниц и окон — Ганелон хорошо знал замок Процинту.
Далёкие деревни и отчётливо просматривающийся с горы прямой, как меч, участок Аппской дороги.
Там, на Аппской дороге, ещё услужая Гийому-мельнику, Ганелон видел однажды рыцаря, который рыдал, упав в пыль на колени. На плаще рыцаря виднелся матерчатый выцветший крест. Странствия рыцаря закончились. Там, где он побывал, язычников не осталось — все крещены, а кто пал от меча. Рыцарь честно свершил великий подвиг, угодный Господу, и теперь рыдал, припав к пыльной родной земле Лангедока.
А вот барон Теодульф не вернулся.
В одном из неудачных сражений под Аккрой барон Теодульф и некоторые другие рыцари попали в руки агарян.
Стыд!
Стыд и горе!
Никто из соседей барона не вызвался помочь собрать выкуп, потребованный нечистыми, этим занята только Амансульта.
Ганелон огляделся.
Вода в пруду заметно прибыла.
Будто ожидая кого-то или чего-то, Амансульта бросилась в высокую траву.
Ганелон замер.
Он не осмеливался подойти ближе.
Он и так нарушил запрет Амансульты, он без разрешения поднялся к башне Гонэ, угрюмо наклонившейся над прудом. Он лишь бедный вавассер, обнищавший дворянин, полностью зависящий от госпожи. Но он презрел запрет госпожи.
Амансульта.
Она умеет скакать на лошади, у неё летящие волосы и тяжёлая рука, она попадает стрелой в остриё ножа, воткнутого в пень, близкие родственные связи соединяют юную хозяйку замка Процинта с самим великим дожем Венеции и с начальником папской канцелярии в Риме епископом Данетти, но денег для выкупа отца из рук нечистых у неё нет.
Ведьма.
Ему, Ганелону, снятся смутные сны.
Ему снится, что его убивают, но сам папа, апостолик Римский, прослышав о предательском убийстве, шлёт наказать убийц неистового короля Ричарда Львиное Сердце и столь же неистового Фридриха Барбарросу.
Ему снится, что юная Амансульта, прозванная Кастеллоза, ведьма с дьявольской отметкой под левой грудью, так все говорят, наклоняется над ним близко. Но прекрасные её глаза холодны, а нижняя губа презрительно выпячена. Холодно и презрительно смотрит она на предательски убитого Ганелона и холодно и презрительно шепчет вместо молитв слова, вычитанные ей монахом Викентием из старой книги.
