- Ты моя жена. То есть ты... его жена.
Я кивнул туда, куда мы отволокли труп.
- Я пришел сюда, чтобы е... спасти вас от смерти. Но что-то пошло не так. Или, блин, я не знаю, не знаю, не могу понять, что случилось. Мне просто хотелось, чтобы моя жена и дочь были рядом.
- Это странно.
- Что именно?
Мы оба усмехнулись.
- Про жену, любовь до гроба. А что если я не хочу быть твоей женой? И еще, знаешь, ты говоришь про какие-то научные открытия, которые сделали всех бессмертными, про гравитационные поля и так далее, но мир, как я понимаю, все также принадлежит мужчинам?
Она замолчала. Я подождал немного и, не дождавшись, сказал:
- Мир на самом деле никому не принадлежит.
Я на несколько секунд задумался над тем, что она сказала, но никакого мнения на этот счет у себя в голове не нашел.
- Нам, мне, мне правда пора. У меня есть друг - Лапша, он ученый. Он сможет мне помочь. Андрей, он сказал, что можно выбраться за пределы поля. Нужно выбраться. Там ответы. Мне нужны ответы. Понимаешь?
- Какие ответы?
- Я не знаю какие. Любые. Какие-нибудь.
Что-то плохое все быстрее происходило внутри. Этот странный разговор меня убивал. Буквально.
- Лапша поможет мне. Я кое-что прикинул. Не могу сказать, сработает ли, но попробовать нужно. Мы доберемся до него, а потом вернемся сюда. Или...
Лана многозначительно изогнула бровь.
- Я, хорошо. Конечно, я доберусь. Ты можешь остаться здесь. Или давай я отвезу тебя в город.
- На чем?
Ответа у меня не было.
- Как мы, по-твоему, попадем в город, человек из будущего?
***
Шли мы дольше, чем я планировал. Ну, то есть кажется, что плевое дело - двадцать с чем-то километров до ближайших следов цивилизации. А там - раз, поднял руку, уже давно рассвело, степь морковного цвета, закурил еще походя, как в реконструкции, и перед тобой, пыхтя черными вихрами бензинового дыма, остановился огромный грузовик. За рулем окажется...
- Что дальше?
...окажется мужчина лет пятидесяти, с бородой, в засаленной кепке - типа бывший байкер, у которого в запасе отчаянно много увлекательных историй.
- Алло, Фридман?
Мы плелись по обочине широкой трассы. У меня страшно гудели ноги. В животе творилось черти что. Голос Ланы раздражал. Зачем она тогда пошла со мной, если ей трудно идти? Я, может, умираю... Господи, я умираю. Глупая затея превратится в страшную смерть: иссохший, я буду валяться здесь у дороги, среди камней и мусора, а пока кто-нибудь поймет, что это труп, бродячие собаки успеют полакомиться.
