Не говорим - и правильно делаем. У нас все в порядке. Экономика который год показывает небывалый рост. Никому нет дела ни до каких прав.
Фридман смотрит на Ромашку и ругает себя за то, что все-таки нарушил тишину.
- Что ты сказал?
В голосе металл. Он не уйдет, не сдвинется с места, пока не получит ответ. Так уж она устроена.
- Ну прекрати, малыш, пойдем.
- Что. Ты. Сказал.
- Ты сама все прекрасно понимаешь...
- Нет, не понимаю. Повтори.
- С кем и зачем ты собралась бороться? Головой подумай, пожалуйста, а не...
- А не?..
Изгибает бровь. Глаза сухие и страшные.
- Договори. Головой, а не...
- Света.
- Чем я обычно думаю, Антон?
Фридман злится. Ему неприятно. Ясно же - чиновники просто стараются показать, что еще зачем-то нужны. Как могут, так и пытаются. Все эти новые поправки на самом деле не стоят и выеденного яйца, ничего не будет работать и никто никого не притесняет. Все самые важные решения уже приняты. Приняты не людьми. Но поди объясни этому воину за социальную справедливость, что война давно закончилась.
- Пошли, хорошо? - Антон старается быть дружелюбным.
- Пес с ними!
- То есть тебе правда кажется, что это нормально? Сегодня у меня опять отнимают базовые права...
Дрожит, медленно вдыхает и выдыхает.
- А что будет завтра? Ты понимаешь, что говоришь? Все кончилось? Остались одни идиоты, хорошо, нормальные люди подключены и спокойно ходят под себя в башнях. Нет смысла говорить о правах на руинах? Что еще? А когда они завтра придут за мной, эти идиоты, что ты будешь делать?
Фридману не хотелось отвечать честно. Не хотелось говорить, что Платформа Действий не работает лет пятьдесят как, а если разобраться, то и не работала никогда. (Нельзя воевать с войной и угнетать угнетателей). Фридману не хотелось напоминать Ромашке о том, как она была рада поправке 51, не хотелось спрашивать, чем в таком случае женщины или третий пол на ее взгляд, отличаются от верующих и почему последних мы заклеймили с вящей радостью?
- Ты же понимаешь, что это крючкотворство? Уберем вот то, введем вон то? Давай без эмоций. Ну что мы можем сделать?
- Бороться.
- Конечно, ага. Еще раз. С кем и зачем? Ты ведь понимаешь, что...
Бесполезно. Выключилась, ничего больше не услышит. Будет бороться.
- Я буду бороться, Антон.
Будет сражаться.
- Я буду сражаться.
***
...Фридман давно не спал, на такое в той дыре, куда его выслали, не хватало ресурсов, а память, все, что осталось после экстренного погашения кредита, он в последний раз сливал восемнадцать лет назад.
