Подойдя к Джамиле, он сбросил мешок на землю.
— Бери своё бельё, заноза.
— Не торопись, дай погляжу, хорошо ли выстирал. Ага, вот эту рубашку совсем не отжимал. Ты, наверное, её последней стирал и очень торопился. Когда работаешь, нельзя торопиться. На, выжми хорошенько.
Джуракул покорно взял рубашку, отжал.
— Алапар, иди на место! — крикнула тогда Джамиля.
Джуракул вздохнул, обтёр руки и, повернувшись, тихо пошёл к выходу.
— Эх, побил бы я её, — сказал он на улице. — Да жалко, и так она мучается. У неё недавно мама умерла. Всё сама делает: и стирает и готовит.
— Ведь и правда, ей, наверное, очень трудно.
— Ещё как! — сказал Джуракул и оглянулся.
В дверях стояла Джамиля. Маленькая, худенькая девочка, и глаза её смотрели печально и устало.
— Джуракул! — тихо позвала она. — Ты поклялся побить меня, и я знаю, ты обязательно побьёшь, раз дал слово. Лучше сделай это сразу, сейчас.
Джуракул отвернулся и махнул рукой:
— Ладно уж…
— А как же теперь тебя звать? — повеселевшим голосом спросила Джамиля.
— Джуракулом, как же ещё! — гордо ответил Джуракул и улыбнулся. — Разве плохое имя — Джуракул? Джура — ведь это друг!
А ведь правда, неплохое имя у моего нового друга?
