— Новая, — сказал Джуракул. — Недавно наш колхоз получил. Если бы она пошла сюда, мы бы разочек прокатнулись. Ну ладно. Ты подожди здесь, сейчас я приведу нашу машину.
Через секунду он вывел «машину» — своего зеленовато-фиолетового осла.
— Подержи-ка, — сказал он и кинул мне поводья. Потом присел, важно подвернул штанины до колен. — Теперь можно ехать.
Он отошёл в сторону, разбежался и, подпрыгнув, ловко взлетел на спину осла. Потом кое-как взобрался я и чуть не свалился, потому что осёл сразу рысцой припустил к речке.
— Видишь, вторая скорость! — восторженно заорал Джуракул. — Не осёл, а вертолёт. И притом не простой, а учёный. Как только подойдёт к дому Дадавой-ака — стоп, на месте тормозит ножными тормозами. Потому что там его часто кормят.
— Дадавой-ака — это…
— Да, да, тот самый, что уши тебе хотел оторвать. У него и дочка есть. Такая злючка, знаешь, будто её всё время комары кусают.
Он засмеялся и затянул не своим голосом песенку:
Я бродил среди скал,
Я в снегах замерзал,
Но всегда в трудный час
Ты, как друг, помогал.
Огонёк, огонёк!
Джуракул пел и болтал ногами, точь-в-точь Ходжа Насреддин в кино. Потом он перестал петь и начал хохотать.
— Ты чего это? — дёрнул я его за рукав.
— Не бойся, не над тобой. Утром, когда ездил на станцию, смотрю, сидит на берегу эта Джамиля, дочка Дадавой-ака, и бельё полощет. Соскочил я с осла, подкрался да ка-ак гаркну! Она — шлёп в реку! Это она с испугу.
Джуракул схватился за живот и затрясся. Осёл, как по команде, пошёл быстрее.
Потом Джуракул рассказал о том, как выменял на двух голубей своего осла. Посмеялся, что мальчишка этот, хозяин осла, каждый день бегает к нему, просит вернуть.
— Но я сказал, что уговор дороже денег.
И Джуракул опять схватился за живот.
Ещё он рассказал, что умеет нырять в реку с самого высокого дерева, что может даже в темноте спелый арбуз отыскать.
— Если хочешь, и тебя могу научить, — сказал он и опять захохотал.
Тут наша «машина» резко притормозила.
— Я же говорил тебе, что это учёный осёл, — сказал Джуракул и заорал: — Джамиля! Эй, Джамиля!
— Чего тебе? — донёсся из-за дувала сердитый голосок.
— Волоки корм. Моему ослу кукурузных початков захотелось.
— Что я тебе, прислуга, что ли? Вот выпущу Алапара, он тебе и твоему ослу ноги перегрызёт.
— Видишь? — повернулся Джуракул ко мне. — Страшно вредная девчонка. Рассердится — и волкодава может напустить!
Джуракул немного подумал и спрыгнул наземь.
— Ты погоди, — сказал он, карабкаясь на большущий тал.
