Все мое тело гудело от потрясения. Опасность моего приговора висела надо мной с момента, как мы вошли в лес, но она была далекой, размытой. Даже когда мы шли за Хоуэлом, я знала, что лежит в конце пути. Но услышать это от короля, вслух, было немыслимо. С первыми лучами! Он даже не даст мне провести целый день в темнице. Что я могу сделать за такой короткий период времени? Я слепо шла по лестнице за Хоуэлом в глубины сырого подземелья.
Мы добрались до первых камер, Джен вышла из ряда скаутов и занялась моими запястьями. Скауты Хоуэла вели Мону и ее братьев дальше по коридору.
— Прости, Элламэй, — сказала она, когда они ушли подальше. Ее голос сдавливали эмоции. — Хотела бы я знать, что это ты. Я бы не сигналила остальным.
— Ты делала свою работу, ты справилась. Я тобой горжусь. Ты хороший скаут.
Она ослабила мои путы, но не закрыла дверь. Я стояла на пороге камеры, потирала запястья. Она вдохнула и огляделась.
— Мы не дадим тебя повесить. Не позволим.
Я горько улыбнулась.
— Ты и кто еще, Джен? Кто рискнет жизнью ради изгнанной Лесничей?
Она моргнула.
— Многие, Элламэй. Больше, чем ты думаешь. Поступок Вандалена стражам не понравился. У тебя хватило смелости выразить то, что все думали. Ты знаешь, что Роел Голденсил уволился после этого?
Роел, мой старый наставник. Я помнила, как он склонился к моему лицу, его заставили оторвать знак с моей формы. Он был напряжен, хмурился. Я думала, он разочарован мной. Дыхание застряло в горле.
— Нет.
— Да. В тот же день, когда тебя увели. Оставил Лампириней, ушел от всего этого. Почти сорок лет Лесничим, и он не смог это вытерпеть, — она посмотрела на коридор снова. — Многие остались на местах, но начали обходить приказы. Мелочи, за которые их не накажут.
— У хребта Королепада мертвые деревья, — сказала я. — Земля обвалилась.
— Ну, да, — она посмотрела на меня. — Не все такие смелые, какой была ты.
— И как при Валиене? — я сжала прут пальцами. — Он явно убрал приказ стрелять в чужаков. Он не исправил другие приказы его отца?
— Еще нет, — она теребила щиток на руке. — Мы так обрадовались, когда он унаследовал трон, после всего, что Вандален делал с лесной стражей. Ты знаешь, что принца Валиена любили. Но вдруг на него упали корона и двор, и… не знаю, Элламэй, он просто пропал в этой роли. Когда он взял себе на коронации эпитет Голубой дым, мы пытались понять смысл, надеялись, что он привязан к горам, как туман на склонах, но время шло… — она покачала головой. — Он сам будто в облаке дыма. Никто не может понять его мотивы.
