— Поймайте меня!
* * *
Ночь была отчаянной и изнурительной. Западные склоны были отвесными, скрытыми в тумане, и я боролась, чтобы остаться впереди Дейны, не показавшись слишком умелой в ориентировании. Я вела их далеко на север, молясь, что они пойдут в Лампириней с новостями, что нарушители на гряде. Я подумала, что мы ушли подальше, бросила этот путь и забралась наверх, стараясь скрыть свои следы. Я добралась до дороги и повернула на юг, утомленно побежав в тумане.
Когда я прошла, хромая, в проем, озаренный мутным серым светом, я ощущала себя так, словно меня тянули за телегой. Я была в царапинах, все болело, колени и икры покрывали синяки. Шов на правом сапоге держался только в двух местах, хлопал, как язык уставшей собаки, с каждым шагом. В руке я сжимала Птаха, дротики были потрачены. Воздух был тяжелым и чистым, ни следа дыма, тишина возле проема. Я подошла к темной двери шахты, подумала, что Аластейров нашли и забрали, несмотря на усилия. Я поспешила к проему, застыла на пороге.
Мое резкое появление испугало Мону, пролившую отвар на Кольма.
— Мэй! Реки к морям, где ты была? Что случилось?
Я выдохнула с облегчением и прижалась к краю проема. Арлен пошевелился и поднял голову с плаща, сонно моргая. Но приятнее всего было видеть Кольма, держащего чашку в руках. Его волосы были мокрыми от пота, щеки пылали красным.
— Привет, Кольм, — сказала я.
— Привет, — ответил он хриплым голосом.
— Мой атлатл, — сказал Арлен, забирая его из моего кулака. Он поднес атлатл к свету, разглядывая в поисках ущерба.
— Дротиков нет, — утомленно сказала я, двигаясь дальше.
— Ты потеряла жемчужину! Великий Свет, я говорил не ломать его!
Я не слушала его, подошла к Моне рядом с Кольмом, прижала ладонь к его лбу. Жар его головы превратился в тепло. Пот смешался с маслом лавра.
— Как твоя грудь?
— Лучше.
— Он начал дышать лучше, как только мы дали ему отвар, — сказала Мона. — К полуночи лихорадка спала, и он вскоре проснулся.
— Голова кружится? — спросила я. — Что-то болит?
— Немного, — сказал он. — Не сильно. Спасибо, Мэй. Мона рассказала, что случилось.
— Я хочу знать, что случилось ночью, — настаивал Арлен, теребя пустую выемку одноглазого Птаха. — Как ты использовала все дротики?
— Я рассыпала их, — тяжело сказала я, бросив сумку. Тело гудело от усталости.
— Ты рассыпала их? Даже не метала?
— Арлен, включи голову, — сказала Мона, обычную резкость в ее голосе сменила усталость. — Она всю ночь рисковала собой, чтобы спасти нас.
