Она склонилась надо мной с тревогой на лице. Надеясь отвлечь ее занятием, я указала на наши мешки.
— Поищи что-нибудь сухое, чтобы накрыть его. Арлен, натяни чуть дальше веревку из моей сумки. Повесим вещи сушиться и задержим тепло.
Пока они занимались этим, я поставила чашку мяты на огонь. Вода в котелке забурлила, и я подняла его с огня, налила отвар в чашку Кольма. Я вручила ее Моне.
— Пусть он выпьет немного.
Она влила отвар в его приоткрытый рот, придерживая подбородок. Он кашлял, грудь содрогалась, он пытался вдохнуть. Я зажала его нос, жестом попросила ее попробовать еще раз. Она сделала это с напряженным лицом. Он глотал, отплевываясь. Арлен закончил развешивать наши мокрые плащи, опустился на землю и прижался головой к стене.
— Спи, Арлен, — сказала я. — Ты заслужил. Отдыхай, пока можешь.
Уговоры не требовались, он сжался в комок на боку, отвернувшись от нас. Мона продолжала прижимать чашку к губам Кольма, пока он не выпил все. Ее нос все еще был сморщен, она пристально смотрела на брата, и я через миг поняла, что она пытается не плакать.
— Это была не твоя вина, — сказала я, к своему удивлению. — Все это.
Она отвела взгляд, наливая еще отвара в чашку. Я вытащила из сумки влажный платок, намочила под дождем. Я прижала его ко лбу Кольма, его веки затрепетали. Он приоткрыл глаза, щурясь.
— Привет, Кольм, — сказала я. — Как себя чувствуешь?
Он пошевелился.
— Ама, — сказал он хрипло.
Мона перестала возиться с чашкой. Я склонилась к нему.
— Что?
— Ама, — он шарил пальцами по земле. Он нашел ими край моего плаща, сжал в кулак. Он вздохнул.
Я похлопала неловко по его руке.
— Прости, Кольм. Я не твоя мама.
— Нет.
Я повернулась к Моне. Она сидела неподвижно, сжав кружку.
— Ама, — сказала она, глядя, как Кольм засыпает, — его жена.
Я посмотрела на него, его грудь вздымалась и опадала от слабого дыхания. Цепочка на его шее чуть выглядывала из-за воротника.
— Она умерла в тот день? — спросила я.
— Да. Они были женаты меньше года, — она посмотрела на кружку в руках. — Ты сказала, что у меня не было друзей в детстве. Ты ошиблась. Была одна подруга. Ама, дочь одного из моих советников. Она была одной из лучших ныряльщиц в Люмене, могла добраться до самого глубокого дня, куда доплывали редкие, — Мона посмотрела на Кольма. — Она умерла, дав нам сбежать от алькоранцев.
Дождь стучал по заслонке, порой долетая до огня. Мона прислонилась утомленно к стене. Она вытащила из сумки свою чашку и налила себе немного отвара.
