— И с ней идут украшения?
Она прошла половину пути. Но тут поднялся ветер, и канат закачался под ее ногами. Она вскрикнула, согнула ноги, пытаясь зажать веревки под руками.
Я пыталась придумать подходящую тему.
— Ты сказала, твой народ поет над водой. Когда вы это делаете?
— Во время солнцестояния, в другие праздники… Надводный пир, например. Свадьбы, похороны, — она зажмурилась.
— Встань, Мона. По шагу за раз.
Она выпрямилась и подвинулась вперед, не открывая глаза.
— Один начинает, — сказала она без вопросов. — Они стоят на лодке посреди озера, у них зажжен фонарь. Лодки вокруг них подхватывают песню, когда слышат ее, зажигают при этом фонари, — она шагала, набирая скорость. Глаза все еще были закрыты. — Песня добирается до берегов, пока все острова не озаряет свет, музыка звенит над водой, — ветер налетел снова, она судорожно вдохнула.
— Ты хоть раз начинала песню? — спросила я. — Посреди озера?
— Один раз. На похоронах матери.
Ох. Плохая тема. Я хотела сменить ее, но, к моему удивлению, Мона продолжала:
— Она просила перед смертью не делать этого. Она считала, что лучше не делать то, чего не сделаешь хорошо. «Никто не идеален, но королева должна вести себя идеально», — я вскинула брови, но она не смотрела. — Она не хотела, чтобы я, только став королевой, опозорила себя. Она думала, что я от горя не смогу запеть.
— А ты? — удивленно просила я, забыв, что должна манить ее идти по мосту.
— Конечно, я смогла. Но я знала, что смогу жить по ее девизу. Я знала в тот миг, что почитать ее смогу, действуя идеально в глазах всех, — она двигалась, сосредоточенно хмурясь. — И я так сделала. Я отогнала все, я вела себя так, как она всегда учила меня, и запела. Запела хорошо. Идеально, — ветер раскачивал канат, но теперь она ровно двигалась и не замечала. — Мои родители были старыми, когда я родилась. Годами они пытались родить наследника, и я появилась. А потом Кольм через год, а там — сюрприз! — Арлен. Три ребенка родились внезапно у стареющих правителей. С первого моего вдоха все знали, что я займу трон ребенком. И мама готовила меня. Она дала мне все, что требовалось для правления страной — как себя вести, как править, когда доверять другим, а когда — себе. Она не хотела, чтобы кто-то правил за меня, потому что я слишком наивна, чтобы делать это сама.
Я тихо слушала, потрясенная словами, льющимися из ее рта. Ветер свистел, я не была уверена, слышали ли ее с другого конца Кольм и Арлен.
