– Заманить? В общину? – выразил своим тоном протест Никита. – Да он тут дров еще наломает, пока мы его пришьем.
– Нет, Халф. Мы его не будем в общину заманивать.
– А куда, в таком случае?
Жаров перестал вертеть пистолет, крепко обхватив ладонью его рукоять.
– Да есть тут местечко неподалеку, – сказал он, недобро улыбнувшись. Затем подошел к Цою, взглянув на очередную страницу летописи. – Черт тебя дери, Саня…
– Что не так… – поднял взгляд Александр.
– Что не так? «Анналы истории» пишется с двумя «Н», если ты, конечно, что-то другое не имел в виду.
Цой внимательно посмотрел на им же написанный текст и сплюнул:
– Тьфу, зараза…
– Ничего. Сверху галочку поставь и вторую «Н» в ней допиши.
– Вот над тобой будущие поколения человечества ржать будут, толстый! – захохотал Евгений.
– Да хрен с ними, пусть ржут. Лишь бы они были, поколения эти будущие, – отмахнулся Александр.
Глядя на то, как Цой делает исправление в тексте, Жаров почесал стволом пистолета шею и похлопал друга по плечу:
– Саня…
– Чего еще?
– Ты вечерком прогуляться не хочешь кое-куда?
– Куда? Далеко?
– Нет, что ты. Совсем рядом. До казарм…
Цой улыбнулся простодушно и кивнул:
– Лишний раз глянуть на финскую красавицу? Это, чуваки, я всегда с удовольствием.
– Да она лет на тринадцать нас старше, дурень! – хохотнул Евгений.
– Да какая разница? Красотка же.
Глава 3
Далекий близкий берег
Тени вытягивались с запада на восток. Огромные мрачные жнецы в черных саванах с капюшоном росли каждый вечер, когда солнце покидало этот уютный уголок жизни и скрывалось за вершинами сопок, утопая за невидимым горизонтом где-то далеко на западе. И только остатки ледника у вершины Авачи сверкали в прощальных лучах солнца, которого уже не видно. Как-то сразу стало прохладно, и вспотевший за кропотливой работой Михаил это особо остро ощутил. Быстро накинув на себя давно лишившийся рукавов старый военный китель, он вернулся к работе, продолжая возиться с машиной, пока еще остатки дневного света позволяли не напрягать зрение. На третьем этаже казармы Антонио Квалья мастерил из старого чайника, подшипниковых шариков и латунной гильзы устройство, способное разбудить их при малейших толчках земли. Установив прибор на столике, он легонько толкнул его. Затем еще раз. И еще. Только после пятого, более сильного толчка, стальной шар выскользнул из носика чайника и с громким звоном нырнул в гильзу. Так не пойдет. Сигнализация должна сработать после первого толчка, иначе может стать совсем поздно и они проснутся не от удара шарика о гильзу, а от грохота рушащихся стен и потолка. Он разобрал свою сигнализацию в поисках того, что нужно исправить.
