Отступление 38. Реальная история.
Дневник изучении образца №15. Особый Московский клинический госпиталь.
«Представленный образец помимо пасоки (более 85%) (жидкость, вытекающая из надломленных или перерезанных стволов и веток березы под давлением корневого давления) содержит в своем составе: сахар (от 3 до 5%), эфирные масла (от 1 до 2%), сапонины (примерно 3%), витамины (около 1%), органические кислоты (10%), соли тяжелых металлов...
Часть ингредиентов распознать не удалось...
… Доза препарата, превышающая 100 млг. и введенная перально, у человека вызывает приступы яростной агрессии. Активная фаза действия препарата наступает через 4 — 5 минут после его принятия... Тело начинает сотрясать ярко выраженная дрожь, по своим проявлениям близко напоминающая озноб при инфекционных заболеваниях. Наблюдается активное потоотделение в районе спины, шеи, паховых областей... Пациент начинает воспринимать в качестве угрозы любой движущийся объект — другого человека, животное, мячик и т. д.
… После применения препарата в 7 случаях из 10 наступает временная амнезия. Пациент не помнит ничего из того, что с ним происходило в течение срока действия препарата.
В качестве выраженных негативных последствий после применения препарата отмечаются...
Применительно к использованию препарата в боевых условиях, следует иметь в виду следующие вещи:
— необходимо строго соблюдать дозировку препарата, которая определяется строго индивидуально в зависимости от физиологических параметров кандидата;
— требуется высокая психическая устойчивость кандидата, который применяет препарат...».
Отступление 39. Реальная история.
14 марта 1942 г. Территория оккупированной Белоруссии. Где-то на востоке в ста километрах от Бреста.
Человек в потрепанной и засаленной фуфайке неопределенного цвета стоял у дерева. Его спина была плотно прижата к стволу березы, а голова с едва держащейся на ней шапке была задрана высоко вверх — в небо, словно там было что-то такое, что ему хотелось непременно увидеть.
— Весна-а-а-а..., — он протяжно выдохнул, наблюдая за плывущими в небе облаками. — Долго же мы тебя ждали!
Ставший уже привычным немецкий карабин медленно сполз из его разжимающейся ладони на снег.
— Хорошо-то как! — глубоко вздохнул партизан, продолжая прижиматься к дереву. — Хорошо..., — он закрыл глаза и снова вздохнул холодный воздух. — Хорошо, — из под плотно прижатых век выступили слезы, которые осторожно скатились по обветренной кож к подбородку.
