Он двинулся вперед, шлёпая ботинками по лужам крови. Желудок готов был выскочить изо рта.
Найти их было несложно, след крови привел его. Он шел по нему, стараясь не шуметь.
В конце коридора была открытая дверь.
Сквозь вонь чего-то ужасного пробивался тихий свежий ноябрьский ветерок. Он слышал их, слышал, как они говорили друг с другом. Он выглянул из-за двери и увидел внутренний двор, со всех сторон зажатый зданиями. Повсюду на земле лежали какие-то инструменты. Эдди и Паук надели черные виниловые плащи. Рядом горела лампа.
Гулливер следил за ними, смотрел, как они, склонившись над инструментами, обсуждали лежавшие рядом тела. Они выпрямились, держа в руках ножи. Выглядели они при этом, как пара мясников, коими, по мнению Гулливера, и являлись. Когда он увидел, что они начали делать, то упал на колени. Они работали очень аккуратно. Сначала раздели одну девушку, затем другую и принялись рассматривать их.
Гулливер отполз в сторону, его стошнило и он упал лицом в собственную рвоту. Какое-то время он так и лежал, пока реальность вокруг него распадалась на части. Со двора доносились хлюпающие звуки разрезаемой плоти.
Придя немного в себя, он встал на четвереньки и рукавом стер с лица рвоту. Сознание убеждало его бежать, но тело вопило о том, что сил двигаться больше нет.
Он прислушался, со двора не доносилось ни звука.
Они ушли? Унесли жертв с собой, чтобы закончить начатое?
Гулливер надеялся именно на это. Если они ушли не тем же путём, что и пришли, то он мог считать себя везунчиком. Но они были здесь, пытка не окончена.
Он поднялся и дошел до конца коридора. И тут со двора донесся ещё один звук.
Он вжался в угол, снова нахлынула тошнота. В этот раз это не было физической реакцией на увиденное, его пробрал холодный первобытный страх. Он зажал ладонями рот, стараясь не издать ни звука, из глаз потекли слёзы.
Они, точно, были ещё здесь. Он слышал шелест виниловых плащей и звук ножа режущего плоть.
Он хотел увидеть это, несмотря на то, что он понимал, что увиденное навсегда исказит его, высосет всю душу. Он хотел самому себе доказать, что всё происходило на самом деле. Он снова выглянул из-за двери, его собственное дыхание оглушительно стучало в ушах.
Эдди и Паук склонились над телом. Лучи лампы освещали их мокрые плащи, плясал на лезвиях ножей. Могло показаться, что они аккуратно срезали с трупа одежду, если бы тело уже не было голым. В лунном свете были видны длинные ноги девушки, её полные груди, торчащие соски. Эдди и Паук перешептывались. Чем бы они ни занимались, работали они тщательно и кропотливо. Паук сделал надрез скальпелем, а Эдди принялся аккуратно что-то отрывать. Это было похоже на кусок ткани с болтающимися внизу полосками.
