И, словно по несчастливому жребию, Николасу с Софией часами приходилось месить дорожную грязь в надежде, что ее память поможет им вернее, чем его догадки. Убивая время, Николас пытался выжать как можно больше из покрытых пылью воспоминаний о Карфагене. Вдруг то, что осталось, даст хоть какую-то защиту от того, что ждало впереди.
Большую часть исторических знаний он получил от Холла – морская история в его воспоминаниях оставалась вполне живой и точной, разве что слегка заржавела от возраста и вечной прожарки на солнце. Древний Карфаген – некогда главный соперник Рима – располагался в выгодном положении на северо-западе Африки, на мысе с выходами к морю с севера и юга. До возвышения Рима город наслаждался выгодным местоположением: все суда, плававшие по Средиземному морю, проходили по проливу между ним и Сицилией.
С Римом Карфаген воевал трижды – эти войны получили название Пунических. Первую Холл помнил не особо; героем второй был Ганнибал – любимец Чейза с Николасом и фаворит вечерних баек капитана.
Прирожденный полководец переплыл море с почти стотысячной армией и десятками боевых слонов. Его войско покорило Испанию и двинулось через Альпы в Италию. Мальчишками Чейз с Николасом даже пытались воссоздать переправу Ганнибала через Рону: в ход пошли доски от обшивки корабля Холла вместо плотов и крысы в роли слонов.
Николас пытался укрыться в тускнеющем свете этих воспоминаний, но чем дальше он двигался, тем легче соскальзывал в темные мысли, увязал в них.
Им не встретилось ни единой живой души, кроме нескольких зайцев; Николас все старался внимательно подсчитать, сколько же София навесила на себя оружия. Наверняка в каком-нибудь укромном месте был запрятан еще нож – не захочется ли Софии им воспользоваться, чтобы продолжить путь в одиночестве? Или еще что похуже.
«Она не сможет убить меня, если не хочет, чтобы закрылся ближайший проход», – подумал он. Слабое утешение.
Белладонна, конечно, ловко загнала его в тупик, но сейчас Николас скорее жалел, что так легко поверил доводам Софии и отправился с нею в Карфаген. Теперь они застряли непонятно где, и не было никакой гарантии, что вместо Карфагена он не угодит в очередную ловушку или прямо в пасть смерти.
Ладони Николаса сжались в кулаки, мышцы плеч напряглись. Как путешественнику ему грош цена. Почему он не дал себе труд как следует выучить расположение проходов? Обязательно было вновь доверяться Айронвудам? Особенно той из них, которая ненавидела его так сильно, что готова горы измолоть в пыль?
