– Ты считаешь, что я не вспорю кишки этому человеку при первом же удобном случае?
– Я считаю, что ты ввязалась во все это ради каких-то своих целей, – ответил он. – Я считаю, что большей части тебя – той части, которая годами не дает тебе снизойти даже до разговора со мной, – нравится видеть, как меня ломают обстоятельства.
– Ну разумеется, я ввязалась историю ради себя, придурок. А ты разве нет? – прошипела она. – Наши поиски пошли псу под хвост: того, что на самом деле важно, мы не нашли, зато нашли того, кто совершенно не нужен. Но если ты думаешь, что я мечтаю вернуться в ту семейку, где меня желали видеть примерно так же, как и тебя, то тебе пора уже вытащить голову из задницы, иначе это сделаю я!
Сиротский приют. Воровское прошлое. Детство, которое она хранила под слоями шелка и кружев. Столько трудов, чтобы огранить себя в сверкающий бриллиант, – и ради чего? Она не наследница: даже не была объявлена ею, когда предыдущий наследник пропал.
«Как будто он дал бы нам забыть, откуда мы родом», – с болью подумал он.
И все-таки со злостью жить легче, чем с неуместным сочувствием.
– Ты поэтому прятала кинжал? Собиралась пустить в дело?
София вскинула брови.
– А, так ты об этом? Ну да, я прикарманила клинок в Нассау. Могла бы рассказать тебе, да только знала: ты все равно не поверишь, что я не прятала его все это время. Просто хотела разглядеть его.
– Надо было мне сказать, – не согласился он.
– Потому что ты так мне доверял, да? Так меня слушался, особенно десять чертовых минут назад, когда я говорила не заключать эту дурацкую сделку, да? – она ткнула пальцем ему в лицо. – Но ты это сделал, и теперь нам надо как-то с этим жить. Хватит корчить жалобные рожи, и шевелись уже. Двигаем в Карфаген, ладно? Айронвуд рассылает информацию об основных изменениях временной шкалы всем стражам и путешественникам, раскиданным по векам. Пока мы туда доберемся, Жакаранды уже наверняка будут знать ответ, который нам нужен, или смогут указать того, кто нам поможет. А Роуз Линден пусть отправляется в долгое путешествие вниз со скалы и Белладонну с собой прихватит!
Ее слова ранили, потому что были правдой: он в самом деле ей не доверял. Ни на секунду. Потому что София не давала ни малейшего повода ей верить. Продолжать так дальше было невозможно, но и разорвать этот порочный круг ненависти им, казалось, не под силу.
– Она говорила, с Жакарандами бесполезно разговаривать…
– И ты ей веришь? После фортеля, который она выкинула? – наседала София. – Она наплела нам весь этот бред про Тернов, чтобы заставить ей поверить настолько, чтобы не сомневаться в сделке. Забудь ее. Я лучше рискну отправиться в Карфаген, чем поверю ей еще хоть раз.
