– Мэм…? – начал он, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Милая зверушка, – проговорила она, – ты столь красноречив, столь расчетлив, столь умен, чтобы провернуть дело в свою пользу, вот только ни разу не уточнил, что я должна предоставить сведения прежде, чем вы выполните мою просьбу. «Будущее» ведь может означать столетия или секунды, минуты или часы.
Николас так крепко ухватился за край стола, что услышал хруст собственных костяшек.
– Это нечестно… бессовестно!
София высказалась откровенней:
– Лживая ведьма!
Взгляд Белладонны причинял такую муку, что душа Николаса чуть не отлетела от тела.
– Слова-то какие!
– Это возмутительно! – прошипела София. – Они украли у меня астролябию! Избили, чтобы заполучить ее… лишив…
Прижав ладонь к глазной повязке, она снова выругалась и, развернувшись, двинулась обратно к проходу.
– Едва ли это трагическая история, – крикнула ей Белладонна, – если она сделала тебя такой, как сейчас. Ты пригодишься для выполнения задания. Даже с одним глазом.
Напрягшись всем телом, София остановилась всего на мгновение.
– Мне не потребуется и одного, чтобы порвать вас в клочья.
– Судя по вашим словам, вы не были уверены, о каком одолжении собираетесь меня попросить, – удалось выдавить Николасу сквозь зубовный скрежет. Сделка есть сделка. Он бы никогда, ни за что на свете, не согласился бы на это одолжение, зная, что оно лишит его единственной имеющейся у него валюты: времени.
– Я только сейчас поняла, для какого дела ты сгодишься. Это не должно отнять у тебя много времени, если ты столь прилежен, как я слышала.
Его сердце снова сжалось. Николас расправил плечи, встречая ее восторженный взгляд.
– Все просто, – заверила Белладонна. – Я бы хотела, чтобы ты убил Сайруса Айронвуда.
Сам проход, может, вовсе и не был таким холодным – подумалось Этте: едва они оказались на той стороне, легкие обжег ледяной воздух.
Девушка медленно открыла один глаз, почти удивляясь тому, что по-прежнему стоит прямо. Проход буквально вышвырнул их с жуткой скоростью, закрутив кувырком, но… она приземлилась на ноги. Так уверенно, будто выпрыгнула сама.
– Вот мы и на месте, – на фоне дребезжащего стона прохода голос слышался неотчетливо. Этта почувствовала прикосновение к запястью, и окутавшее ее оцепенение окончательно развеялось, рывком вытащив девушку в «здесь и сейчас». Этта заставила себя дышать не так глубоко – глотки обжигающего воздуха замораживали легкие, от холода стучало в висках. В спину ударила волна, и, даже не оборачиваясь, она поняла: последние двое охранников наконец-то прошли через проход.
