– А эту?
Айронвуд плюнул на папино лицо, прежде чем взять снимок. Глаза Роуз заволокла черная пелена, под кожей все кипело, и ей пришлось вцепиться ногтями в свое замызганное платье, чтобы не издать ни звука. Взгляд Сайруса заметался по комнате, она могла различить цвет его глаз: бледных и жгучих, как вспышка молнии. Затем, без единого слова, он вновь повернулся к ее папе, наклонился, разглядывая что-то – ухо?
– Хозяин? – напомнил о себе другой молодой человек.
– Нужно уходить. Немедленно, – ответил Айронвуд, казавшийся погруженным в свои мысли. – Тела заберите, еще не хватало, чтобы их обнаружили.
– Но что с астро…
Айронвуд швырнул снимок в рамке через стол так, что молодому путешественнику пришлось пригнуться.
– Если эта чертова штука и была здесь, то уже далеко. А теперь уберите тела! Я жду в машине.
Вместе с ним исчезла и ядовитая злоба. Роуз наконец позволила себе вдохнуть, глядя, как один из подручных Айронвуда приносит розовые простыни из ближайшей спальни, и как они вдвоем накрывают и заворачивают сперва маму, потом папу.
Ковер вынесли последним, оставив шрамы на деревянном полу. Роуз выждала, пока хлопнет входная дверь, потом досчитала до десяти, вслушиваясь, не шевельнется ли что-нибудь во мраке. Ничего не услышав, толкнула шкаф вперед и ощупью пробралась вниз по лестнице, выскочив с черного хода. В глазах щипало; она открыла калитку, споткнулась о велосипед, прислоненный к оградке, вскочила на него и поехала.
Роуз не чувствовала ничего. Только крутила, и крутила, и крутила педали.
Она едва ли что-то видела – слезы стекали с ресниц, капая на щеки, – но это просто из-за ужасно холодной и промозглой погоды.
Держа дистанцию, она ехала за машиной Айронвуда, блестевшей в свете фонарей, словно панцирь жука. Роуз вспомнила страшную сказку, которую читал ей дедушка, о человеке, превращенном в чудовище собственным уродливым сердцем, и теперь она впервые поняла ее. Роуз представляла, как ее ногти становятся когтями, кожа – рыцарскими доспехами, зубы делаются острыми, словно у тигра.
Роуз всегда знала: рано или поздно Айронвуд вернется, чтобы растоптать остатки ее семьи, но она – не такая, как дети Жакаранд или Хемлоков, которые позволили Айронвуду забрать себя, когда их родители сдались или были убиты.
«Как жаль, – думала девочка, – что они росли без терновых шипов, которыми могли бы защитить себя».
Однажды она отнимет у Сайруса Айронвуда все. Разрушит его трон из часов и разобьет корону из дней. Она найдет это чудовище и закончит дело, начатое мамой и папой. Но сегодня она просто будет следовать за ним во тьме.
