Женский вскрик прорвался сквозь раскаты басовитого мужского гомона. Николас обернулся к их новому столику, обнаружив рядом с ним девушку-служанку, лихорадочно собиравшую раскиданные по столешнице осколки. Еще одна щуплая фигура в синей матросской курточке промакивала жидкость, капавшую со стола на пол.
– Ты, корова! – заорала София, выхватив тряпку из рук смущенной девушки и хлестнув ее по переднику.
– Случайно… Простите, ради бога… Споткнулась… – бедняжка едва могла выдавить полслова.
– Ты что, слепая? – расходилась София. – У меня один глаз, а я и то лучше вижу!
– Удачи тебе с компаньоном, – хмыкнул страж и, пока Николас оборачивался, уже вынырнул в другом конце зала, отделенный людским морем. Ветер вновь от души грохнул дверью, и страж растворился в ночи. Хозяин «Трех корон», отставив поднос с пойлом, пошел заложить засов, прежде чем дождь промочит пол.
– В чем дело? – спросил Николас, проталкиваясь к их столу. София, откинувшись на стуле, мрачно наблюдала, как служанка сметает последние осколки себе в передник.
– Кто-то, – с нажимом сказала София, будто этот «кто-то» не стоял рядом с ними, – будучи полной и окончательной дурой, решил перевести отменный ром, искупав в нем меня…
По правде говоря, жидкость весьма кстати освежила ее запах.
– Я не дура! – служанка побагровела. – Я смотрела, куда иду, но что-то попало мне под ноги!
Девушка унеслась, прежде чем Николас успел выдавить что-нибудь примирительное. А София, разумеется, разъярилась еще пуще.
– Что? Не может вынести даже намека на критику? – огрызнулась она, и вдруг заорала ей вслед: – За собой следи, ты чертова…
– Хватит! – оборвал ее Николас. – Давай посмотрим письмо.
София скрестила руки на груди и откинулась на стуле.
– Чудно! Ты мне его даже подержать не дал, ни секундочки!
– У меня нет времени на игры, – отмахнулся он. – Просто дай мне письмо.
Она ответила на его жесткий взгляд невинным выражением лица. Беспокойный холодок пробежал по его спине.
– Письмо! – настойчиво повторил он, протягивая руку.
– У меня… его… нет…
Они проглядели друг на друга еще мгновение, Николас чувствовал, будто София режет его взглядом на куски, а сам отчаянно соображал. Потом резко наклонился, оглядывая пол, стулья, под столом. Служанка? Нет, он видел, как девушка опускалась на колени, и уж, конечно, она бы не стала торчать у стола, с которого только что что-то стянула. Не могла она и смести письмо в свой передник – он бы увидел. Значит…
