В лесочке в семи километрах северо‑западнее Сенсбурга «Вихрь» объявил короткий привал.
— Старлей! — окликнул Михайлова «Вихрь» и призывно махнул рукой, предлагая присоединиться к нему с «Бурей».
— Давай хоть познакомимся. А то воюем вместе, а все по позывным. Меня зовут Евгений, — и «Вихрь» протянул ему руку.
— Борис, — поддержал «Буря», в свою очередь протягивая руку.
— Василий. Хотя я думаю, вы и так знаете, — пожимая их руки, ответил Михайлов.
— Знаем, знаем, — ответил Евгений, — но хочется по — человечески. Теперь можно. Главное мы сделали. А теперь просто нужно постараться выжить и доставить в Москву пленки.
— Поэтому прямо сейчас дашь радиограмму вот на этой частоте, — и он протянул записку с колонкой цифр. — Это сигнал о том, что операция прошла успешно.
Дальше. Ты уж прости… сейчас твоя группа будет прорываться в болота по плану, который мы предусмотрели на этот случай. А мы уходим. Как только вы начнете. Прикрываясь вашим шумом. Сам понимаешь — так надо. Рад был воевать с тобой в одном строю. И буду надеяться, что мы все выживем.
Михайлов все понимал. Поэтому молча обнялся на прощание с диверсантами и пошел к радисту.
5 июня 1942 г. Западнее г. Сенсбург.
Бояринов был единственным пулеметчиком от взвода, вошедшим в рейдовую группу. Правда, в момент подрыва поезда он был у моста через речку. Его задачей было прикрыть бойца, который должен был закинуть в окно сторожки гранаты и уничтожить часового на мосту. Все это было выполнено без проблем, после чего они выдвинулись к основной группе. Мишку с пулеметом в это нагромождение разрушенных вагонов не пустили, оставив снаружи.
Потом был бешеный марш‑бросок в ночной темноте. И вот сейчас Бояринов с опушки леса в редеющем тумане разглядывал дорогу, которую им нужно было пересечь, и патрулирующие по дороге автомашины и броневики. Ночью у них был шанс проскочить мелкими группами эти две рядом идущие дороги без боя. Сейчас это уже стало невозможным. Его задачей было прикрыть при прорыве группу со стороны города. Сигналом на открытие огня было обнаружение группы, которая сейчас, пользуясь сумерками туманного утра, подбиралась к дороге. И сейчас Мишка через прицел смотрел на спектакль в исполнении немецких воинов — тыловиков. Многие среди них были явно пожилыми и без боевого опыта. Все были вооружены винтовками. Фельдфебель пытался организовать их силами рытье окопов на обочине и изобразить нечто похожее на оборону. Солдаты опасливо посматривали на темнеющий рядом лес и боялись далеко отходить от машины. Периодически по дороге проезжал броневик с офицером в башенном люке, который громко выражал фельдфебелю свое неудовольствие медленными темпами фортификационных работ. Тот подобострастно тянулся, задирая подбородок, и тоже громко кричал: «Яволь!». После отъезда броневика с еще большей энергией он набрасывался на подчиненных, те суетливо начинали двигаться быстрее, но, на взгляд Мишки, дело быстрее не продвигалось. Похоже, все же страшных русских диверсантов, возможно прячущихся в лесу, они боялись больше, нежели гнева фельдфебеля. И на данный момент окопы были отрыты на глубину примерно колена.
